Финвэ Нолофинвэ давил в себе то, что родилось на Тангородрим. Но уничтожить никак - оно проявлялось. В мимолетном взгляде, в том, как Нолофинвэ подал настой и том, как двинулся навстречу, потакая движению брата, так, чтобы избавить его от нужды удерживать руку на весу. Естественная забота.
Как же без сочувствия - а благодарность не стоила того... непривычно, конечно, слышать, как Феанаро зовет его братом.
Легче было бы, останься он прежним, являвшим ненависть и презрение.
Одно Нолофинвэ понимал. Слабовольно желать успокоить совесть тем, что вытащил брата (благодаря милости) из тенёт Врага.
"Спасение не заканчивается на этом, да, отец?" - мысль ушла вникуда. Что Феанаро можно удержать, Нолофинвэ и сам не верил. Не насильно! Проходили - опускались руки; но когда это Нолофинвэ делал что и правда ради брата.
Противореча смыслу слов, Феанаро фразами просил о гораздо больше, и Нолофинвэ мог только молча кивнуть, не давая ни согласия, ни отрицания.
...отец?
Почему Феанаро сравнивал?
Нолофинвэ говорили так, но от Феанаро звучало следствием лихорадки. Или Феанаро и правда видит в Нолофинвэ отца, любви которого ищет, и не сознавал, с
кем говорит?
- Отдыхай, Феанаро,  - с искренней заботой проговорил Нолофинвэ.- Отдыхай. Это и правда нужно тебе.
Другой ладонью коснулся руки Феанаро заметно нежнее.
- Ты ранен, Феанаро.. но не слаб. Ты же вернулся. Возвращаешься. Я приду, но тебе нужно спать.

И как ему помочь? Позвать целителя? Но ведь и всё в порядке, а с ранами фэа целитель не поможет, тем более, что как знал Нолофинвэ, тот держал аванирэ (знал от целителей). Разумно... и говорило о том, что Феанаро, верно, держал его и прежде.
- Тогда спи... - Нолофинвэ заговорил медленно и певуче, стараясь, на самом деле, успокоить тяжелые мысли брата; рассказывал о мелочах и небольших наблюдениях, о том, что видел и о чём слышал. О жизни вокруг, в основном земли - о квенди только мимолетно.
А жизнь пробуждалась, земля дышала жизнью; выпуская, казалось, всю энергию, что копилась.. сколько?  Века? А век будет длиться сотни тысяч дней, если подсчитать.

Но когда Феанаро заснул, Нолофинвэ встал и, осторожно высвободив руку, не дожидаясь больше ничего. Он ушёл - а потому уже не видел ни беспокойного сна, ни бисеринок пота.
Феанаро.. нужны сыновья, вот что он думал; и позволил им, самым спокойным из них, бывать больше.
И сам пришёл ещё через три дня, в отсутствие племянников.

Отредактировано Финголфин (2016-09-09 21:57:12)

Нолофинвэ прошёл вперёд, получив приглашение, сел в кресло.
- В порядке, - да и к чему говорить о себе, - а ты?
О себе Нолофинвэ думал редко: и видя, как измучены его эльдар, не замечал, что и сам выглядит немногим лучше - больше благодаря духу.
Нолофинвэ оглядел внимательно брата, видя подтверждения того, что говорили целители.

Нолофинвэ привычно кивнул. Да почти все так говорили - и это было нормально, это было хорошо  и показателем, что дух не упал.
- Я рассчитываю, что ты станешь слушаться целителей, - не допуская возражений, сказал Нолофинвэ. - А в остальном? В порядке? Что-то нужно?  - деловито поинтересовался.

Финвэ Нолофинвэ отчётливо удивился - он не думал, что Феанаро затронет эту тему вновь, неважно, что сами слова уже привычны для Нолофинвэ - хотя об этом больше говорило молчание...
Был ли Финвэ твёрд? Мог ли теперь Феанаро так просто говорить об отце?
Услышать от брата - другое дело; и поди разберись, сколько в этом насмешки и подтекста. Нолофинвэ решил быть честен, но ответил всё равно после заминки:
- Мне говорят так, - спокойно, - и знаешь... я взял имя, другое, Финвэ Нолофинвэ, ещё на том берегу. Ты можешь звать меня, как раньше, - сказал Нолофинвэ, не вверяя избранное имя брату.
Но признаваясь в нём - да он и знал, быть может.
- Твои потребности могли измениться, - отозвался Нолофинвэ. - Хорошо, договоримся так. Как скажешь.
Странная просьба. Феанаро произнес ее четко и ясно - а не понять смысла.
- Обустраиваемся,  Феанаро... строимся, сеем и собираем, изучаем, защищаем.У нас всё хорошо. Наметили основные планы, движемся.

Феанаро не обращался  к нему, и как оскорбление брошенное в воздух с усмешкой имя Нолофинвэ принимать не стал.
- Зови как раньше, - а ведь и правда, Феанаро почему-то зовёт его по имени. Но не по избранному - так лучше. - А Нолдоран у нолдор лишь один, Феанаро. Нолдоран Финвэ.
Пусть все будет расставлено по местам, раз уж зашёл разговор.
Делиться с Феанаро не было ни желания, ни необходимости, да и в прошлый раз он говорил о мире, не об эльдар. Эльдар разделить с Феанаро было невозможно, и признание Куруфинвэ уже не решало... но хорошо, что так, без конфликта. За это Финвэ Нолофинвэ мог бы поблагодарить. Но не стал.
- Достаточно хорошо и много лучше, - а его последних реплик Нолофинвэ, казалось бы, не услышал вовсе. Да и нечего было там слышать.

Брат... отец был бы счастлив. Только Феанаро прав, отец мёртв, и у Нолофинвэ не было толком времени скорбеть по нему - лишь вместе... наверное, та разделённая скорбь, та песня, и скрепила его сердце с остальными так крепко.
Тот первый плач; и все последующие, в голос или молчаливые.
Было как-то неважно, кто зовется королём и кто нолдоран; на самом деле неважно, куда менее значимо, чем то, что Нолдоран вообще не Финвэ, и тех заявлений Нолофинвэ тогда и не понял... с самого начала.
Феанаро тоже было больно, он знал.
- Он есть. В Чертогах.
Под защитой Намо. Может,и хорошо, что отец не увидел всего этого. Может, при нем все было бы иначе, и у него нашлось бы, чем удержать старшего сына. А может быть, и нет.
Феанаро снова повернулся, и Финвэ Нолофинвэ взглянул в болезненно резкие черты его лица:
- Мы согласились с Нельяфинвэ, что объединимся в противостоянии его атаке, - сообщил он, - ты хочешь вернуть это, потому что мы нуждаемся? - он приподнял брови, - великодушно.
Увезенное на кораблях волновало немного. Там было то, что требовалось для пути.

Нолофинвэ видел несогласие, но не собирался заводить разговор.
Двойственность слов Феанаро не услышал. Ну и ладно.
- Нет, Феанаро. Мы справимся сами, - спокойно отверг предложение Нолофинвэ. И он не чувствовал, что не прав.
- Если у тебя нет иных просьб, мне нужно идти.
Никакого лукавства. В случае, когда у Нолофинвэ не было дел, как у предводителя, они были, как у всякого способного трудиться эльфа. Бесконечное множество дел.

Финвэ Нолофинвэ посмотрел на брата.
- Незачем. Но что ты хочешь, Феанаро?  Поделиться тем, что и так наше? Снисхождение, подачки, милостыня не нужны нам. Но если ты готов попробовать примириться - народами, тогда можно пробовать восстановить добрые связи между нашими воинствами. Иначе ваша "помощь" не имеет никакого смысла. И неприятна.

Он усмехнулся.
- "Называть" не подойдёт, Феанаро... Если ты хочешь вообще что-то менять. И действий это требует от вас.
Он помолчал.
- Это необходимо, да.

- А для нас - и для меня - имеет значение, можно ли доверять тебе, Феанаро, и не хуже ли будет, если положиться на тебя; я не держу зла, но не вижу, чтобы что-то всерьёз изменилось, - пожал плечами Финвэ Нолофинвэ, - а враг у нас один и только один, общий, Моринготто, тут ты прав. Если готов делать - так делай.
Нолофинвэ все же встал.

- Я бы хотел тебе доверять, брат, - честно признался Нолофинвэ, - и чтобы ты доверял мне.
Но если быть совсем честным перед собой, то попросту опасался.
Нолофинвэ помолчал. Сказал Феанаро хорошо. Хорошо, но.
Финвэ Нолофинвэ заглянул в глаза брата.
- Более чем, если в них искренность и раскаяние - тогда и я ответил бы тебе тем же, и зло (я надеюсь) было бы забыто всеми вовсе. Но кажется, это я вынуждаю тебя поступать так, а если это правда, то уж лучше отложить примирение и просто договориться, Феанаро. Договориться мы тоже сможем.
Он усмехнулся.

Реакцию трудно было не заметить, и она сама по себе отчего-то смягчила. И Нолофинвэ даже поверил и действительно принял эти слова.
Но все же вздохнул.
- Ты полностью меня услышал? Только если искренне, Феанаро... красноречие тебе в этом деле не помощник. А сейчас тебе и правда нужно поправляться.