- Нам надо поговорить, - кивнул Тургон на свободное кресло, подняв голову от стола. Неожиданно он ощутил, как устал за прошедший день. А может быть, ему просто не хотелось этого разговора, и все внутри сопротивлялось. Все, кроме одного: король ни мгновения не сомневался в том, что должен сделать то, что собирался. Это было правильно, даже если и нелегко. А легко и не будет. Теперь уже больше никогда.
- И я хотел бы поговорить с тобой прежде всех остальных и наедине. Я понимаю, что уже глубокая ночь, но утром заседание Совета, и другого времени у меня не будет. Если ты с чем-то не согласен, то лучше выскажи мне это здесь и сейчас. Настали тяжелые времена, когда крайне важно понимать, на кого и в чем можно рассчитывать. Завтра я расскажу все Совету. Но ты услышишь это сейчас. Только я просил бы тебя не делать поспешных выводов, потому что они не всегда бывают верными. Как и надеюсь на откровенность, потому что это очень важно для меня.
Тургон помолчал, но совсем недолго: было видно, что он уже принял решение и вполне обдумал этот разговор, только усталость давала о себе знать. Усталость и невозможность расслабиться. Впрочем, вступив в бой глупо было думать об отдыхе или даже передышке.
- Эрейнион в Дориате. Он на свободе. Но Фингон все еще находится в Ангамандо. Я разговаривал об этом с одной темной майэ, которая помогла устроить побег принца. Информация достоверная, Торондор ее подтвердил.

- Конечно, не здесь! - отозвался король. - Как ты мог такое подумать?! - И пояснил уже спокойнее, понимая, что сам был причиной такого вопроса - нужно было изъясняться понятнее. -  Торондор устроил нам встречу. Да, она искала меня. И я понимаю, что не должен, не могу доверять темным. Но у нас есть факты, - Тургон поднялся на ноги и начал ходить по кабинету, излагая свои доводы. - Во-первых, я безгранично верю Торондору. Он не стал бы нас подводить ни при каких обстоятельствах. И именно он подтверждает, и это во-вторых, что племянник действительно у Тингола и действительно благодаря этой темной. Я сам теряюсь в догадках относительно ее мотивов, но факт остается фактом - Эрейнион теперь вне доступа Моринготто. Она не только спасла его, но и оказала большую услугу Фингону.
Это, конечно, как сказать... Особенно если вспомнить ее предупреждение о том, что времени мало и почему. Однако нолофинвион был абсолютно убежден, что самая ужасная смерть в любом случае была стократ лучше, если брат мог знать, что его сын в безопасности и темные до него более не доберутся.
- Я тоже подумал сначала, что она пытается заманить меня в ловушку. И это нельзя исключать. Однако, и это в-третьих, Торондор ей верит.

Тургон ожидал реакции бурной и эмоциональной. В глубине души ему и самому хотелось реагировать также, с той лишь разницей, что он себе этого не мог позволить даже наедине с самим собой. А может быть, в этом случае более, чем в остальных.
- Тьелпе, Торондор не может НАСТОЛЬКО ошибаться. Он сам и вывез его из Ангамандо. Неужели ты полагаешь, что майа не услышал бы подделки? - Он положил руку племяннику на плечо и заговорил мягче: все-таки насколько легче было убеждать кого-то иного, нежели перед тем себя самого! - Я согласен с тобой, что не нужно терять бдительности. Но не верить никому тоже нельзя. Особенно в темные времена. Предательство и страх предательства... Именно доверие, разумное, но безусловное, может оказаться тем, что единственно может нас спасти. Выбрать друзей и врагов и следовать этим путем до конца. Колебания и сомнения - это хорошо в разумных пределах, но сверх того может оказаться той каплей, что перевесит чашу на противоположную сторону. Лучше рискнуть и проиграть, чем побояться и тоже проиграть. Понимаешь? Мы у той черты, когда выбор уже невелик. Я верю не ей. Я верю Торондору, который почему-то верит ей. Ты ведь знаешь, сколько он сделал для нас здесь в Эндорэ! Он не стал бы делать ничего такого, что погубило бы нас, если бы не имел серьезных оснований, что действует правильно. А доверять нужно до конца, иначе грош цена такому доверию.

- Я согласен с тобой, Тьелпе, - отозвался Тургон, возвращаясь на свое место и кивком головы предлагая собеседнику тоже успокоиться и сесть. - Но у нас небольшой выбор: я не говорю "поверить" - допустить и рискнуть или... Или все равно рискнуть, без малейшего шанса выиграть, ибо переговоры с Моринготто мне не одолеть, я не лелею напрасных надежд. Однако что остается, если не это? Что нам остается, Тьелпе? И как мы будем жить дальше, если даже не попытаемся ничего сделать? Не будет ли это многократно худшим итогом, чем если мы рискнем и погибнем?
Он помолчал.
- Я знаю, что ты скажешь. Так уже было и глупо думать, что из одной и той же ситуации можно найти иной правильный выход. Наверное, это так. Только... Только ситуация все же иная.  Мне кажется, что иная. И ловушка скрывается именно в этом. Речь идет не только и не столько о моем брате, понимаешь? Он - наш нолдаран. Он - тот, за кем мы вышли на бой, и пусть мы его проиграли, это была не его вина. Он верил в победу, а мы верили ему. И отказаться от него сейчас... Он от нас не отказался. Перед лицом самых страшных испытаний он сохранил нам верность, понимаешь? Если мы не станем за него биться, грош нам цена.
Он помолчал еще, переложил на столе несколько свитков.
- Я подумал сначала, что она пытается заманить туда меня. Но она категорически отвергла мою кандидатуру в качестве помощника. А могла бы легко согласиться, если бы хотела именно этого. Следуя этой мысли, я подумал, что она уверена, что я не смогу предать Гондолин, потому она ищет того, кто сможет. Но вот тут и начинает сбоить логика: у них полно пленников, которые знают нашу тайну, но все же сумели ее сохранить. Тот же Эгалмот, хотя к сожалению, полагаю, он не единственный. Если они не могут выбить признания из них, то чем им поможет всего лишь еще один? Тем более тот, кто будет знать, чем рискует? Тот, кого я выберу сам, кому буду доверять? Какая гарантия, что именно его в случае неудачи им удастся сломать легче, чем всех иных? Никакой! Кроме его самого, моей совести и репутации не пострадает никто. Тогда зачем такая сложная схема? Ради чего?

- Я попробую поговорить с Ульмо, - согласился король, внимательно выслушав возражения и тоже начав отвечать с конца. - Если он пожелает со мной разговаривать. Но то, что ты говоришь... Это-то как раз уже и делали. Я не осуждаю ни Майтимо, ни его братьев за то... ну за то, что тогда случилось. Однако излишняя самоуверенность никого не доводит до добра. А ты говоришь: не верь темным и тут же предлагаешь действовать их же методами. Пойми, мы не одолеем Моринготто, если будем думать так же, как и он. В искусстве лжи и подлости с ним не сравниться. Да и стоит ли? - Тургон печально усмехнулся. - Мы проиграли ему открытый бой. Тем более проиграем, если станем пробовать обхитрить его. Переговоры ни на шаг не приблизят нас к его спасению, тем более, что темная полагает, что до них Финьо может и не дожить... - добавил он тихо.
- Я не верю - ей. Но... можешь называть это как угодно, можешь посчитать меня наивным глупцом, обвинить в безответственности. Возможно, завтра Совет скажет то же самое, что и ты, и Гондолин отвернется от меня. Возможно. Но не обязательно. И я все же надеюсь, что смогу быть понят и услышан. Мы не поверили Валар, когда они были правы. Не смогли их услышать. Не захотели в своей гордыне. А иногда... иногда нужно уметь слушать. И быть готовым рискнуть ради того, во что веришь. Иначе что стоишь и ты сам, и твои убеждения? Торондор готов рискнуть тоже. Он верит не ей, но в возможный успех операции. И... - король помолчал, но все же признался. - Я уже практически отказался, когда он указал мне на то, в чем я был не прав. И кроме того... Я не сказал это Эланор, но у нас действительно не так много шансов на успех. Однако пришло время. Фингон приблизил его, и теперь отступать уже некуда. Если нам удастся совершить нереальное - будет хорошо. Но даже если и нет - все равно останавливаться поздно. Мы неминуемо погибнем, если не сможем этого осознать.

Трудно было сказать, какого именно ответа ожидал Тургон от племянника, но когда его услышал, совершенно серьезно поинтересовался:
- А если я все-таки ошибаюсь? Мне не избежать своей участи и придется испить эту чашу до дна в любом случае. Я постараюсь исполнить свой долг до конца так, как я его вижу. И за ошибки заплачу тоже сам, если придется. С тех пор, как мы покинули Аман и ступили на эту землю, нам удалось понять главное: за правду нужно бороться до конца, но при этом очень тонка грань между верой и самоуверенностью, между верностью и упрямством. Тонка, как лед под ногами, но раз ступив на него, невозможно оставаться на месте или идти назад. Но каждый шаг - каждый - придется выверять заново. Единого ответа не существует. То что я решил, мне и совершать. Каждому придется решить за себя, хотя соблазн избежать нелегкого решения очень велик. Если ты мне не веришь, ты не обязан.

- Спасибо, Тьелпе.
Ответ был коротким, но совершенно искренним. Тургон действительно испытывал к племяннику глубокую благодарность за поддержку, которая была ему сейчас так необходима. За верность. За все, что он принес в его жизнь, появившись в ней так внезапно. Очень хотелось сказать: "Ты мне нужен", но было не время и не место. Да и такое либо и так понятно было, либо не стоило тратить слов.
- До Финрода мне далеко, - не удержался он от горькой усмешки. - А от ошибок никто не застрахован. Завтра мне нужно будет, чтобы мне поверили все. Темная намеревается устроить Фингону побег, но ей нужен помощник, эльф, который сможет проникнуть в Ангамандо вместе с ней и вытащить нолдарана, чтобы Торондор смог их забрать. Я... предлагал свою кандидатуру, но она отказалась. Завтра предстоит найти того, кто не просто согласится пожертвовать собой в случае неудачи, не просто поверит мне, но и сможет сохранить тайну Города, несмотря ни на что. А мне предстоит понять, смогу ли я, точнее нет - сможет ли Гондолин ему доверять и принять эту жертву. - Тургон сделал паузу и тихо добавил:
- Финдарато повезло больше: он имел возможность сделать все сам. Звать на смерть нелегко, но посылать - еще сложнее...

Тургон посмотрел на собеседника внимательно и заметно побледнел, едва услышал его слова. А потом быстро подошел, положил руку на плечо, смотря прямо в глаза.
- Я знаю, Тьелпе. Я знаю, что ты не предашь. И я не сомневался, что ты это скажешь. И именно поэтому и завел этот разговор сейчас, а не завтра на Совете. Я хочу, что ты понял меня правильно. Услышал и понял. Меня, а не себя и свои эмоции. Если говоришь, что веришь - то поверь! Ты не можешь пойти туда, точно так же, как не могу туда пойти и я. Такого подарка Моринготто мы не обеспечим. Это было бы слишком неразумно. И кроме того, она хотела того, кого он не знает. Прости, тебя это не касается точно. Просто я хотел сказать тебе это наедине, глядя в лицо и будучи уверенным, что ты не станешь думать, что я тебе не доверяю или еще какую подобную чепуху. Я очень ценю тебя, уважаю и, ты знаешь, люблю, но твою кандидатуру я отклоню в любом случае. Если хочешь услышать это публично, повторю завтра при всех. Но мне гораздо важнее, чтобы ты меня понял. Мне понадобится твоя помощь и поддержка, очень понадобится. А обиды и недопонимание не способствуют ни доверию, ни сотрудничеству.
Я доверяю тебе настолько, что скажу то, о чем пока не знает никто. Итэ завтра отправится в Дориат устанавливать дипломатические отношения, которые нам еще, боюсь, пригодятся. Я надеюсь, хотя бы ты не станешь думать, что я пытаюсь обезопасить своих близких, требуя от остальных самопожертвования? Я надеюсь, ты понимаешь, почему и зачем я это делаю?

- Прости, что заставил тебя все это пережить. Но повторюсь: лучше здесь и сейчас, чем завтра на Совете. Не боятся только окончательно выжившие из ума. И тебе нечего стыдиться, Тьелпе. Я знаю и ты знаешь это не хуже меня: если будет нужно, ты сделаешь все, что от тебя потребуется. Независимо от того, будет ли тебе тяжело, страшно, неприятно, больно и так далее. Но это - не твой путь. И еще поэтому ты не можешь по нему пойти. И не стоит об этом сожалеть или напротив корить себя за это. Тебе предстоит совершить то, что сможешь сделать только ты и никто больше. И вот тогда тебе придется пройти до конца.

- Именно поэтому я и надеюсь, что Итэ и Эрейнион - дети, на которых нет ни малейшей вины в произошедшем, смогут сделать то, что не смогли сделать родители. не смогли или не захотели - теперь уже не важно. От этого союза зависит будущее Белерианда и, возможно, вообще Эндорэ. Потребовались годы, горе и потери, чтобы это осознать. Ей придется нелегко, но легко не будет никому из нас.

- Однако ты оказался достаточно отважен, чтобы мы сейчас с тобой разговаривали, - возразил король. - Тебе напомнить, как ты здесь оказался? Мне кажется или трусов в той битве не было? Или может быть, перечислить и иные твои заслуги? Ты слишком низко ценишь себя, и мне иногда кажется странным это, ибо вот тебе-то как раз есть, чем гордиться или, по крайней мере, о чем точно не стоит сожалеть.

- Я понимаю, какого ответа ты ждешь, - отозвался Тургон, также не отводя взгляда. - К сожалению, я не обладаю даром предвидения. Или к счастью, это как посмотреть. Однако если тебя интересует мое мнение, я абсолютно убежден, что неспроста такой сложный путь привел тебя сюда. Извилистая дорога кажется дольше и труднее, но она дает нам возможность получить бесценный опыт и разобраться в своей душе. Я верю в тебя, Тьелпе, и в то, что тебе еще предстоит сыграть свою роль в истории нашего народа. Свет Феанаро не угас окончательно. Не пламя сожравшее его и все, к чему он успел прикоснуться, а свет, который был у него когда-то и который есть в тебе. Будущее нолдор в ваших руках, и я верю, что оно будет.

- ТАМ, - король сделал ударение, - ее не было. Там не было даже меня. Но я полагаю, что теперь это уже не важно. Многое было сделано не так или не сделано вовсе за эти долгие столетия. Ради будущего нужно уметь прощать, в том числе и то, в чем на самом деле никто не виноват. Этот союз нужен не только нолдор. Это - шанс выжить всем эльфам в Эндорэ и не только им. Я допускаю, что Элу Тингол, которого мы знаем, может отказать в этом шансе. Но я надеюсь, что тот, кто был другом Финвэ, мудрый и великий король Эльвэ найдет в себе силы и желание увидеть суть, опустив все остальное. Я верю в лучшее и не только потому, что нам ничего иного и не остается. А еще и потому, что в каждом из нас скрывается и добро и зло, и нам решать, что в итоге победит. Кроме того, если мы не попытаемся даже, то это будет уже наша вина.

- Однако были те, кто не посчитал нужным сражаться в этом бою, - заметил Тургон. - Да и делать это тоже можно по-разному. Отвага не в том, чтобы совершить что-то необычное или выдающееся. А в том, чтобы быть готовым сделать то, что от тебя требуется, там, где это необходимо. Не отступить, когда на тебя рассчитывают. Не предать. Выстоять ровно столько, сколько должно и ни мгновением меньше. Иногда не хватает всего одной капли, одного мига, одного шага, но именно они оказываются решающими. А если ты исполнил свой долг, то это все, что требовалось.

- Я знаю, Тьелпе, - король тепло улыбнулся, несмотря на усталость и горькие думы. - Я знаю, что на тебя можно рассчитывать. И очень благодарен тебе за это. Думаю, нам еще придется воевать, и Гондолину понадобятся все его дети. Ты тут не так давно, но я знаю, что ты сумел полюбить его, я это вижу. И вот теперь ты ему нужен. И мне, - негромко, но уверенно добавил он.

- У нас нет сейчас иного выхода, - покачал головой король. - Я все прекрасно понимаю и сам, но когда все возможные действия исчерпаны, нужно переходить к невозможным. И если есть хотя бы малейший шанс, преступно не попытаться его использовать из-за своего неверия или гордыни. Я знаю, что рискую. Рискую самым дорогим, что у меня есть. Но кроме нее никто не справится с этой задачей, если с ней вообще возможно справиться. Да и Эрейнион... - Тургон помрачнел. - Финьо был бы рад узнать, что близкие с ним рядом в нелегкий для него час. Я не могу, так пусть она...
Так, все! Стоп! Дальше в этом направлении не думать! Очень легко поддаться усталости и тревоге и впустить это в себя. Только уже через несколько часов рассвет, и королю понадобится не только светлая голова, но и все его мужество, мудрость и что там у него еще есть. А пострадать он еще успеет. Потом.
К счастью, Тьелпе задал вопрос, выдергивая короля из мрачных мыслей.
- Что? Нет, пока еще слишком рано. Шансы на успех довольно призрачны, а бесполезная надежда принесет больше вреда, чем пользы. Вот если все получится, тогда... - Он вздохнул и добавил:
- Кроме того, опасно распространяться на эту тему пока. Моринготто поставил условием, чтобы никто не знал. А кто может гарантировать, что как только сведения выйдут из Гондолина, они не попадут к нему? Нет, я предпочту не рисковать жизнью брата из-за такой ненужной для дела мелочи.