- Уже ничего не поменяется, - глухо согласился Тургон. - Мы проиграли эту битву. И так случится в любом случае, вернемся мы назад или нет. Если мы вернемся, то только лишь затем, чтобы это произошло. Хотя в таком случае я предпочел бы быть там...

Нолофинвион вернул взгляд - слова были лишними и ничего бы не выразили сверх того все равно.
- Мы попытались, и у нас не вышло. Что ж, такой вариант тоже нужно было предполагать... Мы проиграли и погибли. Все...
Он погубил свой город одним лишь своим решением. Правильным и верным решением. Но итог все равно обернулся катастрофой. Это было странно, непонятно и абсолютно не желало укладываться в голове. Но уже теперь не вызывало сомнений. Идриль... Была ли она теперь в Чертогах со своей матерью, о которой она так тосковала, или же... Как неизвестный художник смог нарисовать картину, если все погибли? А выглядело так, словно писали с натуры. Или по крайней мере, рисовавший видел когда-то Гондолин на самом деле... Давало ли это хоть какой-то шанс? Могла ли она уцелеть в случае падения города?
- Как ты думаешь, мог ли там кто-то выжить? - пробормотал Тургон, продолжая свои мысли вслух и не думая, будет ли понят собеседником.

- Мне всегда было интересно, - повторил Тургон, - но я никогда не решался спросить этого у Финьо. - Он улыбнулся, вспомнив о брате. - Я знаю его. И именно поэтому всегда считал тебя особенным. Не таким, как все остальные. Ведь Финьо - он не такой, он выше и лучше многих. Поэтому он не смог бы, не стал дружить с кем-то недостойным... Я не хочу обидеть, не подумай! - поспешно добавил он, не желая разрушать начинающее складываться хоть какое-то, но взаимопонимание. - Но его выбор для меня был самой высшей оценкой еще с детства. Понимаешь теперь, что я испытал, когда сгорели корабли? В других я не особо сомневался, но ты... Финьо ни слова не говорил об этом ни с кем, но он очень переживал. И все же не перестал тебя любить. И это, я считаю, тоже очень важно. И орлы... Я слишком хорошо их знаю. Они видят и чувствуют гораздо больше нас. И знают. Им я верю так же, как и брату. Ты особенный. Вы оба.

- Если мы не вернемся, у Города останется мало шансов, - сухо пояснил Тургон. - Его еще сможет хранить тайна. Какое-то время. Но если он будет обнаружен, то ни одного шанса выстоять не будет. Там слишком мало тех, кто может держать в руках оружие. И полагаю, после поражения это станет очевидно и Врагу тоже...

Нолофинвион в ответ посмотрел на кузена молча: он не мог бы сказать сейчас, желал ли бы дочери такой участи - оказаться среди немногих выживших, ибо не всегда в этом случае их судьба была завиднее тех, кто уже отправился в Чертоги. Он сделал все возможное. Он пытался. Но в итоге выиграл всего лишь несколько столетий. Несколько столетий жизни. Много это было или мало? Стоило ли оно таких усилий или в итоге они все-таки проиграли полностью и безоговорочно? Впрочем, сейчас было не время для пустых раздумий. Пустых и ненужных, ибо ничего уже не изменишь. Ничего...

- Ну он ведь выбрал тебя, - просто ответил Тургон, полагая, что этим он сказал все и добавить было уже попросту нечего. - И орлы, ты их совсем не знаешь, но они невероятно принципиальны и кристально справедливы. Они никогда бы не стали участвовать ни в чем, что вызывало бы у них хоть каплю сомнения. Поверь мне, они одобрили его поступок, а не просто пришли на помощь.
Улыбнулся тоже, услышав последние слова. Первый раз за все время - светлой открытой улыбкой.
- Мне кажется, что он и так это знает, просто молчит, чтобы мы не выглядели идиотами. Ради него, Майтимо, я тоже готов стать светлее и лучше. Не уверен только, что сумею, - он снова улыбнулся, - но буду стараться определенно. - И тут же без перехода. - Надо бы помыться и поговорить с хозяевами дома. Мне кажется, нам не стоит всем и каждому афишировать, кто мы и откуда. В лицо нас уже спустя столько лет знать не должны. - Он окинул себя взглядом. - Избавиться от гербов и иных знаков отличия. Так будет, наверное, вернее и проще. Если бы знал, что так выйдет, оделся бы менее пафосно...

Тургон был не согласен, потому упрямо промолчал в ответ. У него не было нужды доказывать кузену обратное - пусть считает, как хочет. На самом деле, имел ведь полное право на собственное мнение. Что уж там у него это было - скромность или самокритичность, а может быть, что-то еще, короля Гондолина волновало не особенно. Его точка зрения по данному вопросу была не случайной, а давно и основательно выстраданной. Когда-то ему было очень трудно, почти невозможно понять и смириться с тем, что произошло. Что его собственный родной, обожаемый, практически боготворимый брат после всего, что случилось, отправился рисковать жизнью, - да что там, на верную гибель! - ради кого?! Тургон тогда был настолько сломлен Хелькараксэ, что не способен был понять высоких мотивов брата. Он сходил с ума от этого непонимания. И от того, что у Фингона неожиданно все получилось. И от вмешательства орлов, которое после проклятия Намо Мандоса было чем-то уж очень невероятным. Вначале было обидно. Обидно, потому что когда они погибали там, во Льдах, когда теряли близких, когда на их глазах гибли дети, не вмешивался никто. Они были прокляты и наказаны. И это даже казалось справедливым. Хотя нет, именно тогда - не казалось...
А потом был Ульмо, и в череде потерь и потрясений начались первые обретения и победы. Был тяжкий труд, но постепенно уходило отчаяние, из глаз, душ и из будущего. Тургон много думал тогда, он вообще приобрел эту пагубную привычку еще во Льдах. И именно тогда ему впервые пришла мысль о том, что спасение старшего феаноринга было определенно не случайностью. Случайностей попросту не было, если взглянуть на жизнь в правильном ракурсе. Понадобился еще не один год, чтобы понять, что Маэдрос имел право на спасение, а значит, в некоторой степени, ну не совсем, чтобы до конца, но на прощение. Они все имели такое право. И потому раз за разом отправлялись в Валинор корабли, и Тургон верил, что рано или поздно они получат свой шанс, ибо Валар были строги, но справедливы, а также милосердны. Однако же даже милосердие не раздавалось абы кому, а поэтому...
Но спорить с Маэдросом он, конечно же, не стал и не будет. К чему?! Да и нелепый бы это был спор, если задуматься.
Это странно, но у них и в самом деле было что-то общее. Ведь странно же?..
- На острове, на котором имеет влияние Тху, что-то кажется тебе странным? - ответил Тургон вопросом на вопрос. - Спросить можно, если это не будет бестактностью с нашей стороны. Полагаю, это не та информация, которую было бы приятно рассказывать каждому встречному, коими мы для них и являемся. Они предложили нам помощь и определенно рискуют, наверное, раз тут это запрещено. Надо еще подумать, как сделать так, чтобы на них их добросердечность не отразилась негативно.
Шаги за дверью они услышали еще до того, как раздался стук, и Тургон машинально отозвался, полагая, что у эдайн стук тоже предполагал именно просьбу о разрешении войти.

Разговор прервался на таком моменте, когда явно не следовало продолжать его при посторонних. Они вернутся к нему позже, когда будет возможность. А сейчас им тактично напомнили, что они и так потратили слишком много времени на болтовню, когда надо было заняться делом: вид у них двоих, выдернутых из гущи сражения, был, мягко говоря, не самый подходящий для коммуникации с кем бы то ни было. Удивительно еще, что Амандил не убежал от них с громкими криками, решив невесть что.
- Большое спасибо за ужин и костюм, - вежливо отозвался Тургон на слова слуги. - Но своим оружием, с твоего позволения, я бы занялся сам. Не стоит беспокоиться.
Не хотелось на территории, так или иначе контролируемой Тху, оставаться без оружия даже в гостеприимном доме, в который их пригласили. Хотелось надеяться, что хозяева их поймут правильно и не заподозрят в неуважении.
- Доспехи можешь забрать, если тебе не сложно. Они точно требуют чистки. И если хозяин найдет для нас немного времени, передай ему, пожалуйста, что нам хотелось бы поговорить.
Тургон продолжил расстегивать доспехи, что он начал делать еще подчас разговора с кузеном.

- Плох тот воин, который не может позаботиться о собственном оружии, - улыбнулся Тургон скорее для поддержания разговора: молчать было бы невежливо, да и кроме того он плохо представлял себе порядки и традиции у эдайн спустя много сотен лет после того, как он и так в них очень смутно разбирался. Старик был приятным, и хотелось проявить к нему какую-то вежливость и внимание.
Нолофинвион улыбнулся на забавное обращение в свой адрес - никто его никогда еще так не называл, и это звучало немного смешно, хоть ситуация к веселью и не располагала.
- Да, передай, пожалуйста, будь любезен, - кивнул он. - Мы совершенно не устали.
И в этот момент понял, что устал-то он настолько сильно, что захотелось лечь на пол прямо там, где он стоял. Сначала в пылу сражения не ощущалось ничего. Потом они были в шоке от того, что случилось. А теперь... Однако в любом случае он найдет в себе силы, потому что слишком все было сложно и расслабляться не следовало ни на мгновение. Помыться, переменить одежду, подкрепиться - этого вполне было достаточно для отдыха. И едва ли кузен думал иначе, хоть и просил за него не решать. Не спрашивать же его согласия теперь за каждым словом!
И все же Тургон повернулся и посмотрел на Маэдроса, не хочет ли тот возразить или добавить.

Он мог неправильно понять, конечно - эльфийский пришлось учить не так уж давно, нужно ведь понимать врагов. Следовало проверить, и когда из-за двери показался Халдир с доспехами - доспехи!, все уже стало ясно.
Эльфы - или кто бы ни скрывался за дверью - вооружены.
Но это ничего. Убедиться нужно, слишком многое зависело от того, кто же все-таки за дверью.
Когда Халдир скрылся, мужчина вышел из тени, выпрямившись, и просто-напросто открыл дверь, едва обозначив стук.
- Приветствую, - на адунаике, конечно же. И очень внимательно (взгляд был враждебен) осмотрел обоих. Высокие. Остроухие. Вооруженные. Помятые - недавно здесь. И перешел на синдарин, мало того что грубого произношения, так еще и современный: - Вы родом с Амана, позвольте вызнать?

- Помочь?
Майтимо проводил глазами нагруженного частью доспехов слугу и посмотрел, как кузен "сражается" с застёжкой.
В дверь снова постучали, точнее, на это раз коротко стукнули. И дожидаться позволения войти новый визитёр не стал, просто появился на пороге.
Эльф изучающе посмотрел на него, отметив не слишком приветливый взгляд и невнятное приветствие. Ну то есть скорее всего это было приветствие.
Дальше последовала фраза на не очень хорошем синдарине. Точнее, вопрос. Заданный так, словно пришедший взялся их допрашивать.
Возможно, он не имел в виду ничего плохого и вовсе не хотел никого оскорбить. Или его подвело плохое знание языка. Но желания отвечать вопрос не вызвал совершенно.
- Если желаешь услышать ответ, спрашивать нужно немного повежливей.- добавил он к уже сказанному кузеном. - И для начала хотя бы представиться.

Тургон не сразу понял, к кому был обращен вопрос, поэтому ответить не успел - вошел странный адан. Кузен полностью поддержал его, хоть и ступил на зыбкую почву. Ведь если вошедший сейчас представится, они, по идее, тоже должны. И вот тут начинались сложности, потому что назваться иным именем было несложно. Но что, если не очень воспитанный посетитель жил в этом доме и уже знал правду? Хотя непохоже было по его поведению-то. Нет, определенно, никому, кроме Амандила, не стоило открывать, кто они такие на самом деле. Ни при каких обстоятельствах. Тургон еще не мог сказать, почему точно он так решил, но был теперь совершенно убежден в правильности такого решения.
Однако вопрос решился сам собой - адан отказался представляться. Но вот что-то в его словах, нолофинвиону не понравилось. Точнее даже не в словах - из них он понял немного. И не в хамском поведении. Держался этот "гость" уверенно и надменно. Словно имел право, но это был не его дом. Тогда что?
Тургон бросил на кузена быстрый взгляд: тебе тоже не нравится этот тип? И спросил, глядя на адана в упор:
- А ты, конечно же, уверен, что имеешь право задавать всем вопросы?

- Я здесь живу, на этом Острове, - проговорил гость, - так что все же прошу назваться - откуда вы и с чем пришли, гости?
КОнечно, он ни на минуту не поверил бы в слова о мире.
Вся грубость не задевала его, хотя он ставил галочки в голове.

Отказавшись называться сам, незнакомец всё же поинтересовался их именами. Точнее даже, почти потребовал назваться. Хотя может быть, так прозвучало из-за того, что синдарином тот владел не слишком хорошо. Или такая манера общения...
Вот что не нравилось  Майтимо больше всего: именно манера общения. И не в грубости и бесцеремонности было дело, а в этой вот требовательной интонации. Уверенности в праве задавать вопросы и ждать ответов.
Феаноринг кивнул, полностью соглашаясь со сказанным Турукано.
- Если хозяева дома сочтут нужным, что бы ты был в курсе, мы охотно ответим на твои вопросы в их присутствии. Пока же нет никаких причин отвечать тому, кто не желает быть откровенным сам.
Он слегка поморщился, когда кузен предложил "гостю" сесть, но, понимая причины этого предложения, возражать не стал.
Хорошо бы Амандил увидел этого субъекта. Вполне возможно, что этот визит такая же неожиданность для него, как и для них. Неприятная неожиданность.
- На этом острове живёт достаточно много народу, полагаю, и вряд ли у каждого есть право и основание приходить куда угодно и задавать вопросы.- добавил он, пожав плечами.

Отредактировано Майтимо (2018-01-08 05:42:32)

- Мне ясно с вами, - вовсе не так дружелюбны, как пытались убедить.
Вошёл слуга, и тем самым разговор пришлось прекратить.
- Приветствую, Халдир,- он перешёл теперь на адунаик, и звуки его были сладки на языке и в ушах. - Лорд Афанузир здесь, я надеюсь?
Первым порывом было передать ему что-то неприятное, поставив точку, но... Потом всегда успеет разобраться с предателем.