Прошла неделя с того самого времени, как Саурон заключил сделку с Финродом, выгодную или нет для себя-покажет время. Что же, это время он провёл с пользой... И дело было даже не в Берене, чьим обществом в пыточной  Саурон наслаждался с завидной регулярностью- а в результатах тех бесед, что велась между ним и Мелькором. Ловушка, подготовленная для спасателей  Финрода, была готова захлопнуться в любой момент.
... Когда Саурон спустился в камеру, Финрод не спал. Он лежал, напряженный, вскинув голову, и словно к чему-то прислушивался. "Значит, осанвэ получено,"-хмыкнул Саурон.- И попробуй только уверит меня в обратном.
-Итак, Фелагунд, прошла неделя,-сказал Саурон, остановившись  на пороге темницы и рассматривая Финрода, точно невиданную зверушку.-Срок нашего договора истёк, пришло время и  тебе держать ответ. Что скажешь-получил осанвэ от своих дружков-приятелей?

Разумеется, ему были не рады. Финрод окатил его таким ледяным взглядом, что будь Саурон чуть повпечатлительнее, он незамедлительно превратился бы в ледяной  столб. Но поскольку Гортхаур давным-давно привык ко всяким эльфийским выходкам-он отнёсся ко взгляду пленника совершенно равнодушно.
-Свою часть договора я выполнил,-сказал Саурон, усмехнувшись. Неделя прошла, и теперь он свободен от обязательств. Теперь он с чистой совестью может разослать разведотряды из орков, варгов, летучих мышей и людей-для того, чтобы отследить малейшее передвидение эльфов, буде таковое случится. А, возможно, и не только отследить...-Раз ты получил осанвэ от своих дружков, то я  полагаю, что я имею полное право отправить тебя в Ангбанд, как ты и прочил. Через час мы выезжаем. И да... Скажи мне, Финрод,-в глазах Гортхаура появилась смешинка.-Отчего ты захотел ехать в Ангбанд, чтобы рассказать о цели своего похода? Не захотел поведать мне? Неужели потому,-голос его сделался вкрадчив,-что надеешься быть освобождённым по дороге? Так вот, Финрод, передай своим друзьям-эльфам, что в случае нападения  на мой отряд, ты будешь убит,-сухо сказал  Гортхаур, мазнув по пленнику брезгливым взглядом.-Я лично позабочусь об этом.

Саурон тотчас же понял свою ошибку. Не надо было давать Финроду возможности сообщить эльфам,  кто едет вместе с ним. Но раз так-ты, Финрод, просчитался...
- Я?-спросил он холодно.-Я  пока в своём уме, чтобы  бросать крепость. С тобой поедет моя правая рука, майа не из последних в распоряжении Мелькора. Но не  думай, что ты сможешь одолеть его - даже в песенном поединке. У вас слишком неравные силы!-и Саурон усмехнулся, бросив многозначительный взгляд на оковы эльфа. -Если ты мне хочешь сказать что-то или попросить-проси сейчас, ибо потом возможности у тебя не будет. Я надеюсь, что вижу тебя в последний раз, эльф. Дальше тебя будет видеть мой владыка Мелькор. Не исключено, что каждый день... Или каждую ночь, а то и другое вместе. Эльфы-они крепкий народ...

Финрод молчал. Саурон пожал плечами и повернулся к двери. На пороге уже маячили  орки, только и ждущие того, чтобы расковать Финрода, и,   приготовив его к поездке, заковать снова.
Саурон задумчиво посмотрел на  короля... Точнее, бывшего короля, ибо попавшие в руки Саурона живыми не уходили-если только то было нужно самому Саурону. Мелькор... Для Мелькора было одно исключение - Майтимо, но кто бы мог подумать, что найдутся те, что сможет без ведома и помощи Мелькора взобраться на Тангородрим?! Если Владыка  пожелает наказать кого ещё заточением на Тангородриме-надо будет посоветовать зачаровывать покрепче...
И как бы самому потом на этом Тангородриме не очутиться...
Орки толкались  за спиной. А Саурон, любитель азартных игр, опустился у Финрода на корточки, пристально вглядываясь ему в глаза. И вдруг молниеносно выхватил из-за голенища острый кинжал и вонзил его в ногу пленника, чудом не задев кости.

Эх, расслабился Саурон, расслабился! Слишком поверил, что Фиррод ослаб и пал духом... Зря! От мощного толчка и удара Гортхаур, не  ожидавший такой прыти от закованного пленника, покатился по холодному полу, успев услышать хруст и почувствовать на лице что-то липкое.
Как оказалось при ближайшем рассмотрении, хрустел его нос-и кровоточил самым вероломным образом тоже он. Саурон не удержался, выругавшись, и только хотел отдать приказ  оркам объяснить Финроду, как нехорошо так плохо поступать с хозяевами замка, как понятливые орки уже сами всё объяснили.
Нет, Финрод-то сопротивлялся-но с каждым ударом всё слабее и слабее. Сказывалась, должно быть, страшная мучительная усталость последних дней-и снотворное, которым был пропитан кинжал. Действия его хватит на час. Потом ещё и ещё. Три  часа - довольно. Потом дать ещё пленнику малость очухаться- и попомнить на ближайшем привале сломанный нос...
... Саурон вышел во двор крепости, где уже при полном параде стоял отряд из сотни воинов, только и ожидавший сигнала об отправке. Но  прежде, чем его дать, Саурону нужно было наложить кое-какие чары. Одного из отряда сделать похожим на Финрода. Одного- на Берена. Одного - на самого Саурона. И наложить на отряд чары невидимости покрепче. Чтобы уже наверняка.
Через час из крепости выедет новый отряд. А затем ещё один-чтобы сбить преследователей, буде таковые окажутся, со следу.
Помахав платочком выходящему отряду, Саурон велел  приготовить к отправке  Берена - уже настоящего!-а сам принялся отдавать указания майа, что собирался оставить вместо себя в Толе на время транспортировки важных пленников.

Не сказать, чтобы Саурон очень не любил стоящего перед ним майа. Скорее, видел конкурента. Этот майа был прислан ему из Ангбанда "В помощь", а на самом деле-чтобы шпионить, явно. И принять крепость, если с Сауроном что-то случится.
Саурон оставлял его не без умысла. Если за время отсутствия Гортхаура что-то случится-спрос будет с этого майа, не с него... А то, что случится может всякое-Саурон предвидел, да ещё как.
Во время беседы с майа Саурон всё ловил на себе его заинтересованный и порой насмешливый взгляд. Наконец понял: нос. Ругнулся, запел... Но не успел до того, как во двор вынесли Берена. Тот ухмыльнулся, щеря разбитые губы. Рад... А я-радее. Неделя славных развлечений... В конце концов, адан, ты имеешь право на какую-то компенсацию.
Следом принесли и Финрода. Закованного в зачарованные оковы,  привязанного к носилкам точно так же, как и Берен.
Понемногу собирались воины второго и третьего отряда. Чары Саурон наложил и на тот, и на другой, ибо сам собирался ехать во втором отряде.
Наконец, назначенный час вышел. Введя в кровь пленному эльфу еще одну порцию снотворного, Саурон дал знак-и отряд покинул пределы крепости.

Отряд двигался медленно. Чересчур медленно, как казалось тогда Саурону. А всё из-за Берена: раненого опасно было вести быстро, не доживёт ещё. Хотя вот Сам Саурон смерти  адана не  сильно бы расстроился. Так, пожалел только мимоходом,  что не сумел отомстить так, как того адан заслуживает. Но Мелькору пленник был нужен живым, а потому, скрипя зубами, Саурон и допускал медленную езду.  Хотя окажись в отряде один Финрод - его привязали бы на волколака  и отправили самыми быстрыми темпами в Твердыню. «А может, так и сделать? - подумалось мимоходом.-Усыпить в очередной раз - и пусть мчится!»
Саурон так бы и сделал, но свернутый нос не давал ему покоя. На первом же перевале, случившемся четыре часа спустя после выезда отряда, он  вызвал к себе командира орков и сказал:
- Эльф. Твои ребята, должно быть, устали. Можете развлечься с ним. Но не до смерти.
Всё равно  Финрода везут на носилках. Довезут… Точно так же, как и Берена. А урок преподать надо.
Скрываясь за орочьими спинами Саурон,  успевший сменить личину во время похода, наблюдал, как эльфа отвязывают от носилок.Финрод лежал - сонный сонным,  но Гортхау готов был прозакладывать голову соседнего орка: притворяется.
И точно. Посопротивлялся, королёк, о вяло и неэффективно. Так, больше для порядка. Ничего нет удивительного в том, что его довольно быстро откволокли к ближайшему деревцу, крепко-крепко прикрутили, а затем - чтобы уж точно привести в сознане - плеснули в лицо водицы, начерпанной шлемом, из ближайшего ручья.

Окажись на месте командира орков Саурон - он бы, бесусловно, придумал игры с Финродом куда поинтереснее, чем предлагал этот служака. Но мозги орков были устроены чересчур прямолинейно, и развлечения у них были соответствующие. Поэтому Саурон ничуть не удивился, когда  вожак орков отобрал пятерых  из своего отряда, вручил арбалеты и предложил потренироваться в искусстве стреляния вооон по той мишени.
Не знай Саурон своеобразной степени военного искусства отобранных, он бы, пожалуй, и дрогнул, предложив отменить соревнования. Но прикинув кое-что, понял, что Финроду ничего не угрожает - и с немалым удовольствием решился взглянуть на занимательное зрелище.
Где орки набрались этой театральщины - он не мог бы сказать и сам. Первый из них  вышел перед строем одобрительно свистящих и галдящих, раскланялся на все четыре стороны и сделал выстрел. Похоже, всё его умение ушло на поклон - стрела ушла в молоко.
Второй орк, дожидавшийся своей очереди, злорадно погоготал над неудачей своего коллеги и красочно показал, где он его видел, и куда тот может пойти со своим воинским искусством. И так красноречиво показывал, что запустил стрелу как раз по месту назначения. Стрела скользнула по бедру пленника и особого вреда не причинила (хотя Саурон втайне надеялся, что пролети она ну хоть на чуть-чуть… Хотя бы капельку… в любом случае, в Ангбанде Финрода меньше  всего должна волновать проблема воспроизводства  эльфийского населения…
После того, как второй стрелок, пунцовый от смущения, скрылся в толпе,  третий, не  тратя времени на театральщину и расскланивание -  пальную, почти не глядя и не целясь. Задел  плечо - что, по сравнению с предыдущими стрелявшими, было почти победой. Он недоумённо пялился на свой арбалет, потом выдохнул, что эльф, видать, заговорённый, раз нормальная стрела нормального орка не может пробить его - и, обиженно надувшись, отошёл в сторонку.
Стрела четвертого орка, скользнув по локтю жертвы, словно доказала правоту третьего. И когда стрелял уже пятый, изрядно взвинченный и напуганный, никто не удивился  тому, что он промазал вообще…
Саурон, наблюдая из своего укрытия, только покатывался со смеху...

Теперь в дело  решил вступить сам начальник  орков. Выругав от души своих подчинённых  за кривые руки и тупое суеверие,  он  решил приступить к делу самолично. Сначал осмотрел эльфа с ног до головы, будто разыскивая его самое уязвимое место (по мнению Саурона, уязвимых мест на  теле эльфа было ровно столько же, сколько на теле всякого уважающего себя орка). Затем осмотрел со всех сторон протянутый ему арбалет - не попорченный ли эльфийской магией? - чуть и не на зуб попробовал. Стрелу обнюхал - хороша! - и наложил умело. Подумав,  подошёк к эльфу ещё ближе и ткул пальцем в правое плечо.
-Сюда,-сказал он, оскалившись, на синдарине.-Знаешь, что будет, эльф, когда болт войдёт сюда? Ты навсегда лишишься возможности  двигать правой рукой. Тебе не помогут лучшие лекари, и даже мои Владыки…
Он отошёл на подобающее расстояние и натянул арбалет, довольно скалясь. Если бы Финрод мог читать выражения на орочьих мордах - он многое бы узнал об истинных чувствах  стрелка...

Командира  задело равнодушие на лице эльфа.
-Не веришь?-рыкнул он.-Не веришь? Тогда простишься с обеими руками!
Он кивнул, и ему преподнесли второй арбалет, подвершийся не менее тщательному осмотру, чем  перввый. Удовлетворённый клмандир ещё раз натянул тетиву, выстрелил, схватил второй арблет, выстрелил не целясь…
Саурон уже не скрываясь, смеялся в голос.  В конце концов, его орки тоже имеют право на развлечения. Как пятеро отобранных орков, так и сам командир, считались непревзойдёнными мастерами по части стрельбы, и если и допускали промахи, то исключительно по собственному желанию. Разумеется, элфа ни убивать, ни серьёзно ранить никто не собирался… За исключением, конечно, двух последних выстрелов, когда уши пленного, составляющие предмет гордости не одноо эльфа, оказались пришпилены к дереву, как жук на булавке...

С точки зрения Саурона, эльф сейчас выглядел, как утыканный иголками  дикобраз. Не больше и не меньше. Саурон закрыл глаза, стараясь запечатлеть в своей памяти этот образ - и не сдержался от ехидной усмешки.
Между тем, орки только разошлись, но дальнейшее превращение эльфа в дикобраза не  доставляло им никакого удовольствия. Теперь они решили превратить его в ежа, для чего один из орков подошёл и,ничуть не церемонясь, выдержал все  арбалетные болты. Наличие хлеставшей крови его не озаботило  - сняв с пояса флягу с дурно пахнущей жидкостью, он смазал ею раны пленника, не  без удовольствия предвкушая, как тот будет ощущать себя: зелье щипало и жгло нещадно.
Не мудрствуя лукаво, орк вытащит нож и порезал всю рубаху пленника,  обнажив грудь. Посе чего, обманку палец в тёплую эльийскую кровь, нарисовал на искомой груди маленький кружок. Затем, вокруг него, кружок побольше. И ещё один.
Круги получились не совсем ровными - из  орков те ещё художники были. Но отдаленное сходство с мишенью прослеживалось.
немедленно было объявлено, что разыгрывается главный приз - бочонок пятисотлетнего  орочьего самогона, стоящий в подземельях Тол-ин_Гаурхота.  Счастливым обладателем становился тот, кто попадал ближе всего к сердцу.

Вообще-то подобные дротики использовались орками, работающими с варгами: с их помощью хорошо было усыплять диких зверей на порядочном расстоянии. Острие смазывали снотворным и швыряли в милую зверушку, после чего оствалось подождать несколько мгновений, пока пёсик не валился к вашим ногам. В дальнейшем орки приспособили дротики для куда более прозаических вещей - метая из во всё, что попопало (преимущественно, в резвящихся в подземельях эльфов), преследуя две цели: вырабатывая меткость в стрельбе из такого странного оружия и заодно соревнуясь между собой. На ей раз в роли «что попало» выступил Финрод…
Плюс этих дротиков состоял в том, что они пробивали кожу, причиняя боль, однако серьёзно задеть органы не могли - слишком были малы. Зато полный порог болевых ощущений мишень получала сполна…
Вперёд вышел первый орк. набрав полную горсть дротиков. Метнул раз. Другой. Третий...

Поведение Финрода орков явно не устраивало. Что закрыл глаза - хорошо. Явно испугался. А вот что смеялся - это было плохо… Правда, улыбка напоминала больше оскал - но от этого лучше не становилось.
Наконец было решено оставить дротики в покое, поняв, что к болевым ощущениям, причиняемым ими, пленный уже претерпелся. Тогда решили  попробоваь что-то куда более радикальное…
Радикальное нашлось неподалёку в виде горящего костерка. Командир орков, выдернув из костерка головню, подошёл к Финроду,  вторично за сегодняшний день окаченного водичкой, и спросил, нехорошо улыбаяся:
-Ты думаешь, эльф, что знаешь о боли всё? Ты жестоко ошибаешься, и скоро в Ангбанде тебе это докажут. А пока… - и он приложил деревяшку, наполненную жаром и огнём, к животу пленника.