… Как  Саурон и рассчитывал, его провели  в тронный зал Келебримбора. У Саурона, привыкшего жить в спартанской обстановке, аж зубы свелоот всего того великолепия, что окружил себя мастер-правитель. Зал был огромен и светел, оформлен в чёрно-красных тонах. "Цвета первого дома",-припомнилось нежданному визитёру, и Саурон поморщился поневоле, вспомнив, сколько неприятностей доставили  Ангбанду в  Первую Эпоху неистовые феаноринги. Хотя, по правде сказать, именно те же феаноринги выполняли раз за разом за Мелькором грязную работу, ниспровергая то Дориат, то Гавани…
Вот с драгоценными камнями и митрилом в зале был явные перебор.  Слишком блестяще. Слишком вычурно. По статусу, да… Но на взгляд Саурона- абсолютно безвкусно. Как гнездо сороки, заваленное драгоценностями пополам  с остатками пищи. Что же, если план майа  удастся-он привьёт этим недельновидным эльфам подлинный вкус…
Однако посланец валар, которым себя позиционировал бывший Аулендил,  должен был восхищаться творениями эльфийских рук - и Саурон не замедлил нацепить на лицо выражение восхищения - самого натурального, что только было в его арсенале. С минуты на минуту должен был войти Келебримбор - и увидеть именно то, что собирался ему внушать Саурон...

Келебримбор не заставил себя долго ждать. Услышав шаги, Саурон неспешно поднялся с кресла, на котором уже успел обустроиться. Негоде встречать короля и правителя видя. Ещё не так понять может, обидится… А с Саурона хватало и двух обиженных владык.
Правитель ворвался в зал стремительным ветром - но ветром, знающим себе цену. Склонив голову, мнимый посланец Валар сквозь полуопущенные веки рассматривал Келебримбора, пытаясь понять, с кем ему придётся в будущем столкнуться. Неприятным открытием было то, что обликом своим эрегионский владыка походил на знаменитого дела. Если и характерец  такой же - на планах  Саурона можно было ставить крест - большой и жирный. Куда с большей вероятностью его приняла бы приснопамятная Галадриэль, которая при последней встрече всё кривила губы и если не говорила убираться прямым текстом, то весьма красноречиво на это намекада. Саурон не понимал намёки столько, пока хватило сил - но последний намёк в виде  конвоя у дверей покоев с хрестоматийным: «Караул устал. Не пора ли и честь знать?» - не понять было просто невозможно.
И всё же Келебримбор лишь отдалённо напоминал своего великого деда. Черты лица его поражали мягкостью, и в глазах светилась мечтательность, а не безумие. Впрочем, гордыни в младшем  потомке Феанора было хоть отбавляй. В этом представители двух поколения походили друг на друга как две капли воды.
На поклон Келебримбора Саурон… Ах да, с настоящего момента - Аннатар - ответил поклоном куда более низким, отдавая тем самым дань высокому роду государя. Повинуясь  приглашению, тот, кто называл себя  Аулендилом, 
-Как вижу, государь, вам уже доложили и о звании моём, и об имени, должно было.  Но позвольте  мне самому представиться. Моё имя Артано Ауленил, и я прибыл из благословенных земель, чтобы учить перворожденных мудрости валар. И прежде всего - искусству  кузнечному, ибо владыка мой -  вала Ауле. Учить, чтобы смогли возродиться на земле чудесные творения, подобные Сильмариллам. И неслучайно я пришёл к эльфам Эрегиона - ибо много слышал об  их искусстве. И теперь, увидев своими глазами  чудеса Эрегиона, я убедился лишний раз, что молва не лжёт - и даже  умаляет умение здешних мастеров...

Саурон ничуть не лукавил, когда восхищался умением эрегионских  мастеров. Он бурчал в их адрес  в связи с отсутствием вкуса - да. Но в отсутствии умения у бывшего ученика Ауле язык бы не повернулся обвинить дивных эльфов. И Артано подумал о том, что если бы он действительно был посланником Ауле и не имел никаких иных планов, кроме как обучить эльфов умениям Запада, то лучших учеников он бы себе не желал.
Улыбка Келебримбора в ответ на наделение не принадлежащим ему титулом Саурона озадачила. Не будь того приснопамятного решения Майтимо, этот эльф назывался бы сейчас нолдораном и правил (пусть даже и номинально во многом) всеми эльфийскими королевствами.
-Для меня род Феанора всегда будет королевским,-сказал Аннатар, ничуть не лукавя. Хотя Феанор и  был первейшим врагом его Учителя, и ничего так не хотели обитатели Ангамандо, как смерти проклятого матера и его рода, Саурон не мог не признать, что как  владыка Феанор  был хорош… И как мастер - тем более. В нём текла кровь истинного правителя, и норов был соответствующий. Но вот его сынки… Не хватало в них отцовского огня. Быть может, Куруфин бы стал достойным правителем, больше всех походяна Феанора и ликом, и именем, и умением, и повадками… Но был акт отречения Майтимо. И смерть самого Куруфина… И вот его сын стоял (точнее, сидел) перед  Сауроном, и в глазах его Саурон видел отблеск безумия Феанора. Нет, иных  королей, кроме как род Феанора, Саурон не признавал. Слигком они были жидки и ничтожны по сравнению с Мастером…
-Но даже если титул нолдорана  вам не принадлежит,-и Саурон едва удержался от скрипа зубами,  вспоминая  наглого мальчишку, что носил этот титул по явному недоразумению,-но титул короля среди всех мастеров вы достойны носить.  Если на то будет ваше соизволение, я с радостью останусь в Эрегионе и с удовольствием взгляну на все чудеса, которые вы расхваливаете с таким воодушевлением.

Реакция Келебримбора на слова о королевском роде лишь подкрепили подозрения Саурона, возникшие в тот самый момент, когда мастер широко улыбнулся и назвал Гил-Гэлада истинным королём. Мастерства-то Феанора было у Келебримбора не отнять, а вот гордыней и жаждой власти своего деда природа его обделила. Ещё эпоху назад Саурон от души бы порадовался такому повороту - одним противником меньше! - но нынешнему Аннатару при его планах подобная позиция наследника королевского рода только препятствовала.
-Как будет угодно, лорд Келебримбор,-Аннатар склонил голову, несколько уязвлённый суровой отповедью правителя: ох, не ожидал он увидеть в мальчишке такого стержня.
А вот на  вторую закинутую Аннатаром наживку Келебримбор клюнул - и это не могло не радовать майа. Честолюбие. Тщеславие. Именно на желании создать что-то новое, невиданное, чтобы превзойти великого деда. на этом и можно было сыграть…
-Если город ваш столь же прекрасен, как и дворец,-и Аннатар улыбнулся одобряюще,-я буду рад взглянуть на него. Полагаю, что мне действительно будет, чему поучиться у ваших мастеров. Надеюсь, наше  сотрудничество принесёт величайшие плоды. Ваше умение и наследственность и мои знания возможно помогут создать творения, затмевающие красотой и мощью даже знаменитые Сильмариллы...

Выражение лица Келебримбора неуловимо изменилось - и  Аннатар возликовал в глубине души. Рыбка  заглотнула крючок, даже не подавившись. Теперь можно было вытаскивать - аккуратно, не подсекая… Чтобы наивная рыбёшка поняла, что её изловили, только тогда, когда забултыхается в ведре.  А то и очутится на сковородке.
-Я надеюсь на плодотворное сотрудничество,-повторил Аннатар задушевно.-И я, и мой учитель Ауле будем искренне рады, что  хотя бы в одном эльфийском народе сохранилась вера в Валар и в благость их даров. К сожалению, - и чело гостя омрачилось,-тот давний исход стоит между Западом и эльфами, приплывшими в Эндорэ.-Иных уж нет, а многие из тех, кто выжил,  предпочитают винить в своих бедах  Валар, видеть лишь в них причину несчастий - и потому считать каждого вестника с Запада  посланцем Тьмы. Мне горестно наблюдать, как глубоко укоренились семена гордыни - и тем отраднее сознавать, что находятся эльфы, позабывшие давние распри и готовые принять науку с Запада…
Рано или поздно, но пришлось бы затронуть эту тему. Не Аннатар первым начнёт, так эта шустрая Артанис (или как бишь её там нынче называют… Галадриэль, кажется?) вылезет со своими непрошенными советами. У неё-то зуб на Аннатара был, и не без причины. Более умудрённая опытом, как ни крути - более сильная чародейка, чем этот мальчишка… Неудивительно, что невзлюбила Аннатара с первого взгляда. Но теперь, даже если и начнёт настраивать Келебримбора против его гостя - всегда можно будет сослаться на ту, давнюю вражду. Мол, не забыта ещё. И лицо, лицо поогорчённее не забывать делать…

Саурон был чрезвычайно озадачен странной реакцией Келебримбора на свои слова. И говорил вроде правильные вещи, и польстил… А поди ж ты…
Впрочем,он тут же понял причины своего промаха. Келебримбор слишком остро воспринимал  и воспоминания об исходе, и участие первого  дома в Альквалондской резне. И помимо участия первого дома, ножом по сердцу полосовало другое. Куруфинвэ. Отец...
[b]-Вы - нет,-сказал Саурон грустно, вспоминая Артанис.-Но ведь народ Эрегиона - не единственный представитель эльфийского народа… Увы, до меня было ещё двое посланцев валар… Они вернулись, огорчённые, не выполнив миссии. И  памятуя  их рассказы, я от души благодарен вам за  оказанный тёплый приём[/b],-Саурон отвесил  легкий поклон - как и подобало посланцу Валар.
...Больно резанула слух фраза: "склонны принимать служителей Тьмы за верных Свету» «Неужели догадался?»-пронеслось тревожно в голове. Да нет, откуда…
-И служить валар я не призываю,-голос тёк тихо, неспешно.-Валар давным-давно осознали собственную ошибку и предоставили вам возможность выбора… Может ли быть что-то ценнее?  Распоряжаться собственной жизнью, собственной волей, собственным служением… Но Валар хотят  передать вам в дар мудрость и великие умения, чтобы лоды избранной вами свободы стали во сто крат значимее и величественнее.
Он не знал, сумел ли исправить сделанную им ошибку. Что же, по крайней мере - попробует...

А вот про имена-пароли-явки  Аннатар не подумал… Нет, соврать конечно можно было бы, благо искусством вешать лапшу на уши Саурон владел в полной мере, но этот поганец-нолдор оказался куда как  умнее, чем  псевдо-посланец Валар воображал. расслабился,  глупец, видя, как легко поддаётся феаноров выродок  на твою лесть. Расплачивайся теперь.
-В Амане я знавал их под именами… - и Саурон назвал первые пришедшие в голову, не заботясь о том, чтобы такие майар существовали в действительности.-Но Валар как-то так повелось, со времён великой Тьмы, что посланник Валар не открывают своих истинных имён. И откровенно говоря,-и рассказчик смущённо улыбнулся,-под какими именами они приходили к эльфам Средиземья я, увы, не знаю. Сами они не любили подробно распространяться о собственной миссии, лишь  сетовали на то, что их гнали, принимая за прислужников Тьмы. Хотя, поговаривают, в начале  своей миссионерской деятельности они даже присылали известия о путешествии, но я...  Всё то время, пока мои братья занимались просветительской деятельностью я, горя жаждой   знания, истово постигал мастерство под руководством славного Валы Ауле и даже не помышлял о том, чтобы пуститься  в странствие.  Дни сплелись для меня в единый поток творения, да и время течёт в Амане иначе, чем здесь, в Средиземье. Вы поймёте меня, правитель,-и лицо  Аннатара на миг стало мечтательно-одухотворённым. Он вспоминал те дни в Амане, когда, не увлечённый сладкими речами Мелькора, постигал кузнечное матерство под руководством Ауле; по губам мелькнула тордествующая улыбка, стоило воскресить в памяти  все творения - и на душе отчего-то стало грустно и тяжело.-Вы поймёте, как течёт незаментно время, когда ты охвачен угаром творчества, когда мыслишь только об одном: создать нечто прекрасное, чего не знала земля до сего дня.  Как же те дни были удивительны и чудесны…
Отгоняя  непрошеную память, Аннатар тряхнул головой, и поволока  сладких грёз исчезла из его глаз.
-А что касается  порученной мне миссии…-Аннатар усмехнулся.-Лорд Келебримбор, не знаю, может быть я скажу сейчас нечто  лишнее, что мне не стоило говорить как вестнику Запада… Но Валар ощущают вину. Вину перед  народами Арды за то, что вмешались слишком поздно. Что не остановили своего брата прежде, чем он натворил столько бед. Вы, должно быть, сами понимаете, как опасно вмешательство Валар, и чем оно обернулось в конце… Меньшее зло - так  можно называть произошедшее. И всё же чувство вины сильно в них, и потому, руками эльфов, они хотят  возродить сожжёную войной землю - расплатившись и за работу,  и за своё промедление знанием, которым вряд ли бы поделились ранее. Не знаю, насколько удачной получится их попытка по искуплению вины… Но надеюсь, что эльфы примут их дар, Я ответил на ваши вопросы, лорд Келебримбор? 

Аннатар выслушал Келебримбора до конца, склонив голову и пряча от Кеоебримбора огонь гнева, разгорающийся в глазах. Если бы он и впрямь был посланцем Валар - Келебримбору бы не поздоровилось. Обращаться так с существами высшего порядка  - означало наносить им страшное оскорбление.   Но у Саурона были иные планы… И только это спасло Келебримбора от неминуемой расправы.
Когда владыка Эрегиона закончил свою речь, Саурон долго молчал,  хороня голову в ладонях, тяжело дыша, стараясь справиться с нахлынувшими на него чувствами.  Наконец дух его успокоился; вестник с Запада выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и  резко встал, отшвырнув ногой кресло.
-Что они сделали? - повторил он тихо, но в голосе его звучали отблески громов Амана.-Ничего такого, внук Феанора, ничего такого. Я скажу, что они   НЕ СДЕЛАЛИ. Оне не предъявили доказательств, что пришли с Запада, когда их попросили эти доказательства предъявить. А раз нет  доказательств - нет и веры в то, что перед ним стоит посланец Валар. И раз не посланец Валар - значит сторонник Тьмы. Железная логика. Тех, к кому приходили мои предшественники. Тех, к кому приходил и я.  Вы, эльфы, не можете понять одного. Мы - не гонцы королей-соседей, призывающих сплотиться для борьбы с куда более сиольным соседом. Мы - посланцы творцов мира. Однажды Валар уже попытались насадить веру силой, и все мы знаем, чем  это закончилось.  Теперь Запад сделал ставу на веру. Только слова. Только деяния. Только дары - и награда  для поверивших.  Сейчас Валар предоставляют свободу выбора - но мало кто может понять эту свободу.   Сомневаться, отказаться от даров с Запада - и продолжать размеренную жизнь простого обывателя. Или  верить - и  получить в награду великое умение, затмить по деяниям своего  великого деда!   
Саурон развернулся спиной к Келебримбору и подошёл к открытому окну, окидывая прощальным взглядом, полным тоски, всё это великолепие,с которым ему предстояло проститься навек.
-Я устал, внук  Феанора,-сказал он глухо.-Я устал бродить, как побитый пёс, с протянутой рукой, между  эльфийскими народами, натыкаясь на неверие и презрение. Я шёл к вам с надеждой, со знанием, с открытой душой, как идёт родитель к своему маленькому сынишке - а вы встретили меня в мечи, оскорбляя подозрением и неверием. Ты был моей последней надеждой, моим тайным желанием передать высшие умения достойнейшему… Но в тебе нет веры, а во мне нет сил. Позволь мне провести ночь под твоим кровом. А поутру я уйду  - и из Эрегиона, и из Средиземья. Как жаль… Как жаль… - проговорил он  тоскливо, вполголоса, любовно проводя рукой по тончайшему каменному кружеву, обрамляющему окна.