- А я так не думаю, - Тхуринэйтель пожала плечами. - Ваши не верят бежавшим пленникам - и правильно делают. Так что если бы я появилась с любым пленником - мне пришлось бы общаться с целителями, отвечать на массу вопросов... Я обдумывала этот вариант, но с командующим - много проще и быстрее. Когда я увидела тебя - поняла, что мне повезло.
Она отпила ещё немного вина.
- Правильно делаешь... Твоих братьев? - хмыкнула Тхуринэйтель. - Маэдрос, я знаю, почему они очутились у нас. У вас они - преступники. Не те фигуры, в чьей жизни всерьёз заинтересован кто-то, кроме тебя... и твоих других братьев, конечно. Но так или иначе, проверни я это - всё упёрлось бы в тебя, снова. Так что мне нужен посредник, который проведёт меня в ваш лагерь и организует встречу - как я уже сказала, быстро и без вопросов. Тебе, конечно, не по душе идти на сделку - понимаю. Ты привык решать дела с нами только силой. А я, между прочим, прибегаю к силе только в самых крайних случаях.

- А я всегда хочу многого, - с улыбкой отпарировала Тхуринэйтель. - Ты тоже получаешь немало. Выберешься быстро, целым, с братьями.
Она пожала плечами.
- Один раз и Эонвэ, а не десять раз всем подряд. Нет, спасибо, предпочитаю разговаривать сразу с командованием. Нет, не готовы, полагаю, вы слишком благородны для такого; и всё-таки они - не козырь в такой игре. И я уже говорила - мне нужен был командующий из ваших.
Высказывание Маэдроса Тхуринэйтель оставила без комментариев, сосредоточившись на главном.
- Не не хочу, а не могу. Показать тебе рудники с галереи - да. Привести туда кого-то или вызвать рудничных рабочих к себе... не могу. Учитель узнает очень быстро, потому что это необычно. Я могу сделать это один раз, перед самым побегом, когда мне будет уже всё равно.

- Если тебе не нравится, ты всегда можешь отказаться, - она мило улыбнулась.
Взгляд у остроухого, когда он встал, был такой... многообещающий. Очень много-, и ничего хорошего при этом. Ну нельзя же так смотреть, если планируешь напасть, главное - это внезапность...
Впрочем, пусть бы он прыгал, это было бы исчерпывающим ответом и открыло бы двери для плана Б.
- Ты ещё обернись, чтобы убедиться - окно открыто, - посоветовала Тхуринэйтель. И вздохнула. Ну что у этих остроухих в голове? Место для шлема?
- Я не знаю, Маэдрос, - она тоже встала, но это не помогло - она была намного ниже. Продуманно, разумеется.
А насмешливые и игривые ноты из голоса пропали.
- Я им не сделаю ничего. Вообще ничего. Могу только предполагать. Я скажу о тебе Учителю. Он нажмёт на тебя, получит вот такой вот взгляд... он знает, что они твои братья... дальше продолжать? - Тхуринэйтель развела руками. - Сами по себе они ему не интересны, но как рычаг против тебя...
И снова она не закончила фразу.
Развернулась на каблуках, прошлась по комнате.
- Соглашайся, Маэдрос. Ты смелый, это я вижу. И гордый, это я уважаю. Не будь только неразумным. "Пусть мне будет плохо, лишь бы врагу стало чуть хуже," - обычно проигрышная тактика. Да и я тебе - не враг.

- Я уже увидела. У тебя на лице было написано, что ты всерьёз думаешь о нападении...
Тхуринэйтель еле заметно выдохнула, услышав согласие и поставила кубок на стол.
- Хорошо.
Она снова изменилась, теперь казалась собранной, деловой и задумчивой.
- Уходить будем перед рассветом, когда рудничные поспят немного и будет побудка. До того ещё часов восемь, тебе нужно отдохнуть, поесть и набраться сил - идти далеко, а по воздуху я троих не утащу. Так что - можешь сказать, что предпочитаешь на обед, служанки принесут. Синяков на тебе нет, голова уже прошла? по ней сильно приложили. Вещи я соберу сама. Твои доспехи и оружие я прибрала, не хватало, чтобы их нашли, но отдать смогу только меч - доспехи мы не вытащим незаметно, извини. Ваша ставка на восточных рубежах Дортониона, те места я очень хорошо знаю, - майэ поморщилась, точно воспоминания были не лучшими. - Доберёмся... если повезёт, без проблем. Если не повезёт, тебе придётся драться, как и мне.

Это было заметно, но комментировать Тхуринэйтель не стала. Хорошо, что разум возобладал над упрямством, гордостью и всем прочим. Это добавило какого-то уважения к союзнику, и Тхуринэйтель с интересом смотрела на остроухого, сумевшего справиться с вечными своими стереотипами.
- Хорошо, - кивнула она и позвонила - со стены свисал шёлковый шнур. Через минуту на пороге возникла вастачка - молодая, красивая, неплохо одетая - и вкатила небольшой изящный столик, застеленный чистейшей белой скатертью. Блюда были не самые изысканные, но горячие и отменного качества - суп, жареная оленина, яблочный пирог...
Потом служанка исчезла, а Тхуринэйтель сделала приглашающий жест. Себе она взяла только ломтик пирога, да и тот больше ковыряла, чем ела.
- Пешком, - отрезала она. - Работать они могут, значит, смогут и бежать. В самом крайнем случае будем что-то думать, но я очень надеюсь, что сил идти им хватит. Не они первые, в конце концов, кто уходил с рудников.

Тхуринэйтель его не торопила. Пусть ест, как хочет и сколько хочет, сам не мальчик, чтобы ему нужна была няня.
- Ряд мыслей у меня есть... - неопределённо протянула она. - Через туннели под горами, вдоль подземной реки. Обвал я устрою, если повезёт, след возьмут не сразу. А дальше - через Дортонион. Через Таур-ну-Фуин.
При этих словах майэ ощутимо помрачнела.
- Да, я знаю, что этого места и вы, и орки боятся. Тем лучше, погоня не сунется за нами. А я знаю, почему там страшно, и очень надеюсь, что сумею пройти.
Хотелось в это верить.

- Тебя - под чарами, тебя не узнают. Меня - не спросят, куда я иду и зачем мне пара рудничных рабочих, а там - я знаю один ход, которым можно уйти незаметно.
Без подробностей, разумеется, а то она станет не нужна. Тхуринэйтель намеревалась играть честно, но от остроухого можно было ждать... желания расторгнуть сделку.
А она его сумела удивить. Майэ усмехнулась невесело.
- Да, Таур-ну-Фуин. Я там была... ну не там, пролетала. И, по-моему, именно там прячется Волк - прямо под носом у Учителя, к которому очень не хочет возвращаться. И который его обыскался... на его счастье, не нашёл, а то Волк запросился бы обратно к этой полумайэ, - Тхуринэйтель смеялась, но взгляд был серьёзным. - Он не любит незваных гостей, но мы всегда хорошо ладили. Меня он пропустит... ну а если нет - он всё равно не вернул пока тело. Я с ним разберусь. Я знаю его.
Справится.

- Да, вы зовёте его Тху, - подтвердила Тхуринэйтель. - Прячется... он не потерял тело, но сильно ослабел, а возвращаться к Повелителю не захотел. Я его понимаю.
Майэ хмыкнула.
- Силы он вернул бы быстрее, но ох и потрепали бы его, - с тенью сочувствия. Нет, она соглашалась с решением Волка. Гордость гордостью, а шкура шкурой, и после такого поражения от гордости всё равно ничего не оставалось, а Учитель ничего не оставил бы и от шкуры.
Нет. Не "Учитель". Надо отвыкать от этого обращения. Вслух оно и не шло, а в мыслях привычно вертелось, при этом странно царапая. Об этом надо было подумать.
Не надо было даже думать, на самом деле, надо было просто признать: Учителя давно уже нет. А тот, кого она так привычно звала, стал Повелителем, а то и чем похуже - как там его остроухие ругают? ну вот как-то так...
С чего бы иначе ей бежать из Ангбанда? Тхуринэйтель умела быть верной, когда хотела этого. Она не бежала до самого конца в прошлый раз, хотя при захвате Утумно и сумела спрятаться.
Но тогда было понятно, почему и за что сражаться, а сейчас - хотелось спасти не только шкуру.
Задумавшись, Тхуринэйтель позволила себе слишком глубоко уйти в мысли; к счастью, рыжий не ждал её ответа.
- Пути-то есть, почему нет. Только там могут догнать, а в Таур-ну-Фуин не сунутся.

Мыслей было слишком много, а разговор закончился за неимением новых тем, так что Тхуринэйтель снова вызвала служанку, велела убрать обед и занялась сборами. На свет появился её излюбленный заплечный мешок из серого сукна, куда амайэ аккуратно сложила три комплекта одежды, кое-что из лекарств, пару кинжалов, припасы в дорогу. Вышло увесисто.
Потом ушла, бросив мешок в углу и велев эльфу отдыхать, разрешив пользоваться чем угодно - от купальни в соседней комнате до любых предметов в этой.
Вернулась Тхуринэйтель нескоро, задумчивая и мрачная.

Перед выходом протянула Феанорингу в кубке вязкую тёмную жидкость.
- Орочье пойло. Гадость, но сил придаёт, так что пей - тебе понадобится, ваших лепёшек не припасла. А потом - бери мешок и пошли... по Твердыне пойдёшь так, оденешься уже в подземельях. Только обуйся, - кивнула на мужские сапоги у выхода.

Пошли вниз уже другой дорогой, не на галереи. Тхуринэйтель провела Маэдроса совсем кружным путём, догадываясь, что не всё можно и нужно показывать; несколько раз буквально открывала часть стены.
Остановилась только там, где явно закончилась крепость и начались подгорные пещеры.
- Жди здесь. Не могу же я с тобой заявиться к рудничным... - она сняла висевший у неё на поясе фонарь в красном стекле. - Одевайся, в мешке одежда. И жди.

Ждать ему пришлось довольно долго - не меньше получаса. Потом проход в стене открылся, появился сначала Куруфин, за ним Келегорм. Оба в рудничных обносках, грязные, с коротко остриженными волосами и следами избиений и пыток на теле; большинство уже осталось рубцами, но были и свежие следы дубинки и плети - немного. Как у всех.
Шли оба, чуть спотыкаясь, сутулясь. Куруфин нёс факел, и было видно, что рука у него обмотана грязной тканью - от запястья до пальцев.
За их спинами возникла и Тхуринэйтель - в походной синдарской одежде, с мечом и кинжалами на поясе. Меч был Маэдросов.
- Здоровайтесь. И пошли, - она отдала меч его владельцу, кивнула, открыла ещё один проход и ушла немного вперёд, давая братьям обменяться хоть парой слов.
Келегорм был ко всему почти безучастен. Куруфин щурился, глядя на Маэдроса сначала с удивлением, а потом - с ужасом.

Куруфин напрягся, когда Маэдрос взял меч, и глянул затравленно, но не сделал попытки заслониться или убежать, только ниже опустил голову.
Когда брат повесил клинок на пояс, не обнажив, он даже удивился немного, но только немного. Ничего не сказал.
- Зачем мы здесь? - голос был более хриплым, чем обычно.
Радости, конечно, не поверил. Не мог.
Тхуринэйтель братьев не торопила. Пусть хоть вопросы обсудят.

Никакого ответа, да он и не ждал. А привычка подчиняться въелась - да и не всё ли равно, куда? Ловушка? Ну и пусть, он выполнял приказ...
Нет. Так нельзя. Нельо.
- Это ловушка, Нельо. Эта женщина - тёмная. Мы не должны...
Вот так правильно.
Он кивнул послушно.
- Можем.
Даже работать смогут. Как положено.
Куруфину давно было плевать на усталость и боль.
Тхуринэйтель вернулась в пещеру.
- Нам надо идти, и быстро. Этот ход я завалю, и лучше не медлить. Оденетесь и поедите позже.

- Хорошо, - раз знает, значит, сам всё понимает.
Куруфин послушно двинулся за старшим.
Тхуринэйтель пожала плечами на вопрос.
- Ничего конкретного. Но у меня дурное предчувствие, - и плох тот разведчик, который не слышит свою интуицию. Вернее, не плох, а мёртв. - Лучше поторопиться.
Двинулись вперёд - майэ с фонарём, потом эльфы с факелом и последним Маэдрос с мечом.
За спиной Феаноринга потолок обрушился - довольно-таки тихо и без особого камнепада, на удивление. Тхуринэйтель поспешила дальше.
Сколько-то шли по ходу, потом протиснулись в щель в стене, и дальше проход сменился пустотами и подземными пещерами. Скалы давили на грудь, мешая дышать, воздух был тёплый и спёртый, зато было не так холодно.
Шли больше часа, петляя, пока майэ не скомандовала привал; её фонарь отразился в подземной реке.
- Можете отдохнуть, переодеться - вернее, одеться, Маэдрос, у тебя в мешке вещи - и обработать раны, если надо, - она говорила шёпотом, привычно гася свистящие звуки.

Одевались быстро, как привыкли выполнять любой приказ. В добротной, хоть и ношеной одежде, которую подобрала майэ, худоба и измученность братьев ещё сильней бросалась в глаза даже в полумраке пещеры.
Куруфин, услышав приказ, опустил глаза, но послушно вставил факел, который успел подобрать, обратно в щель между камней, размотал тряпки на обеих ладонях и показал жутко выглядящие, серовато-розовые ожоги, выглядевшие так, будто руки сунули в жаровню, только очень давно - а они не зажили.
Тхуринэйтель обернулась, бросила быстрый взгляд, сощурилась - она видела такие ожоги раньше. Мда, не повезло.