Тургон нахмурился, услышав короткие ответы. Вот это уже хуже. Хотелось бы знать, почему нет условий. Это было странно и нехарактерно для темных, а значит... За этим явно что-то скрывалось. Вот только догадаться было невозможно и у Торондора спрашивать бессмысленно - знал бы и сам сказал. А раз молчит, то и не ответит.
Криссаэгрим...
Не слишком ли близко от Города? Может быть, все же им что-то известно... Хотя нет, не затевали бы таких сложных игр. Без толку. Скорее всего темная искала именно орлов, чтобы через них связаться с Гондолином. Скорее всего...
Но как попасть туда, куда нет пути? И разумно ли отправляться на встречу вот так вот, зная, что можешь с нее не вернуться?!
- Я готов встретиться с ней. Только... Ты приглашаешь меня в ваши горы? Без твоей помощи мне туда никогда не добраться.

- Криссаэгрим - не лучше и не хуже любого другого места, - покачал головой король, окончательно приняв решение. - Благодарю тебя за все, что ты уже сделал, и за то, что еще предстоит. Если это окажется ловушкой, не позволь ей взять меня живым. Прошу только об этом.
Тургон помолчал и добавил:
- Хотя я бы просил еще известить о случившемся мою дочь в этом случае.
Вот теперь точно было все. Можно было отправляться в путь. Хотя...
- Если позволишь, я переоденусь и предупрежу, чтобы меня не искали.
Правды, конечно, пока не узнает никто. Но стоило избежать паники, если короля вдруг хватятся внезапно. Да и оружие захватить: не поможет, если что, но он будет увереннее себя чувствовать тогда.

В выбранную расщелину задували неслабые ветра, но Тхуринэйтель было безразлично; холода она не ощущала, вся была в своих мыслях и тревогах.
Чёрная пантера ходила от входа до входа - четырнадцать пружинящих шагов, поворот, ещё четырнадцать. Хвост покачивался в такт шагам.
Нужно было найти способ вытащить одного очень ценного пленника. Пустяк. До сих пор подобное не удавалось никому - по крайней мере, пока пленник оставался ценным. А способов обесценить Финдекано Тхуринэйтель найти не могла...
Значит, пробираться в Ангамандо. И лучше не льстить себе - незамеченной не пройти, нужно отвлекать как-то внимание...
Постепенно мысли складывались в определённый план. Разведчица сумела сладить с эмоциями, пару дней назад захлёстывавшими её с головой, и сейчас думала почти спокойно.
Почти. Двое суток - это очень, очень много, если за дело берётся Майрон, а кто знает, сколько ещё пройдёт времени...
Лучше не думать вовсе.

Скорее почувствовав, чем услышав приближение Торондора, пантера остановилась, развернулась, вышла на открытую площадку перед ущельем и подняла морду, ища глазами чёрную точку в небе. И, убедившись, что орёл приближается, переменила облик: теперь на площадке стояла хрупкая синдэ в дорожном костюме, волосы небрежно сколоты на затылке.
Тхуринэйтель оперлась о камень, дожидаясь. Скорее бы... Торондор принесёт вести.
Оказалось, кроме вестей, принёс ещё и эльфа. Она подобралась внутренне, а внешне оставалась спокойной.

Собрался Тургон быстро и даже умудрился никому не попасться особо на глаза. Передал, что будет занят, чтобы его не искали и не беспокоили и...
Он вполне отдавал себе отчет, что может никогда уже не вернуться, но решение было принято и оставалось только его выполнять.
Однако когда Торондор взмыл в воздух, король Гондолина не смог удержаться от того, чтобы взглянуть на свой город со столь неожиданного ракурса. Да, Город и отсюда был прекрасен. Нет! Он был невероятно, завораживающе, потрясающе красив. Дело его жизни и часть его души. Жемчужина, к которой Моринготто упорно тянул свои грязные лапы...
В сердце кольнуло болью, когда Тургон подумал, что может все это утратить. Однако иная боль, поселившаяся там совсем недавно, но ставшая уже такой привычной спутницей, если не притупляла, то как минимум, уравновешивала эту. Моринготто будет пытаться торговаться. Одно за другое. Есть ли разница сердцу, с какой стороны нанести смертельную рану?!
И все же разница была.
Путь был недалеким, потому Тургон сознательно заставил себя больше не оборачиваться и не смотреть на Город. Нужно было сосредоточиться на том, что ждало его впереди. Взять себя в руки и по возможности сохранять спокойствие, если все остальное он сохранить не особо-то и надеялся. Какой бы ни была плата, платить придется. Это был урок, который за свою жизнь нолофинвион уже успел усвоить. Платить придется за все.
Он был готов платить, но не был уверен, что не потребуют слишком многого.

На площадке их уже дожидались. И Турукано почувствовал, что ему неприятно от того, что майар, служившие Врагу, тоже принимали облик квенди. Ему казалось, что те, кто посвятил себя злу, и выглядеть должны соответственно. К счастью, король был занят тем, чтобы спуститься на землю (а трудно было сказать, что он отлично умел это делать) максимально быстро и в то же время с должным уважением к тому, кто согласился помочь. Все это позволило справиться с неприятными эмоциями и не дать их заметить.
Уже оказавшись внизу, Тургон вначале с благодарностью поклонился Королю орлов, и только потом медленно повернулся к предполагаемой собеседнице. Быть любезным с врагами претило, однако она заслуживала вежливости после того, что сделала. Потому нолофинвион коротко кивнул, приветствуя, но не больше. Он постарался спрятать все эмоции, потому казался несколько чрезмерно безразличным.
- Ты хотела меня видеть? Я здесь.

Темная перешла сразу к делу, даже не потрудившись представиться. Или сделала вид, что перешла к делу, на самом деле просто беря ситуацию в свои руки и подчеркивая это для тех, кто еще не понял. Таких, правда, тут не оказалось.
Тургон едва сдержался, чтобы не усмехнуться ей в ответ и слова: "А с чего ты вообще взяла, что я собираюсь тебе доверять?", замерли на губах, оставшись не произнесенными.
- Зачем тебе нужно было, чтобы я пришел? - коротко спросил нолофинвион вместо этого, в противовес многословию собеседницы. Правды она, конечно, не скажет. А вот что именно захочет соврать, могло иметь значение. Или нет. Время покажет.
Напряженная поза слегка выдавала те усилия, которые королю приходилось прилагать, чтобы скрывать свою ненависть к собеседнице и беспокойство за брата. Но второе он уже почти загнал глубоко внутрь себя, а первое... с первым придется смириться и даже справиться, иначе не было никакого смысла приходить.
Город тебе не нужен. Вот как? Правда что ли? И ты думаешь, я поверю?! Или тебе нужно что-то более ценное, чем он?! Но что???

Каждое последующее слово отдавалось в сердце глухой болью. Тургон старался сохранять спокойствие и даже безразличие, которое едва удавалось на себя натягивать. Однако одна деталь потрясла его даже больше, чем все произнесенные слова. Верить темной, естественно, было нельзя. Он был готов к этому. Но она НЕ УГРОЖАЛА. С ее губ слетали страшные слова, которые были лишь констатацией факта, горькой и неизменной, но констатацией. Почему-то в этот момент в голове промелькнула нелепая по своей сути мысль, что темная НА САМОМ ДЕЛЕ сожалела о происходящем. Это было невероятно, но откуда-то рождалась смутная уверенность, что именно это и было правдой. Мир сходил с ума на глазах. Или он сошел с него, когда король Гондолина, нолофинвион, согласился прийти сюда? Или он сошел еще раньше, вариантов было много, когда именно?
- Ты помогла ему бежать? - заставил себя говорить ровно поинтересовался Турукано, посмотрев на собеседницу в упор. - Почему? Зачем ты сделала это? Я хочу знать, прежде, чем продолжить этот разговор. Что за игру ты задумала? Разумеется, ответа я не получу, сколько бы ни задавал вопросов. И все же я должен это знать.

Имя племянника прозвучало в устах темной дико и нелепо. И Тургон даже слегка поморщился: настолько это резануло слух. Словно бы было нормой называть врагов по имени как будто близких. Словно бы она имела право его так называть. И все же Эрейнион был сейчас в безопасности, как бы темная его ни называла. Он был далеко от Ангбанда, и Моргот больше не мог мучить этим его отца. Логика отказывалась повиноваться, и приходилось прилагать усилия, чтобы связывать одно с другим.
Куда уж проще и понятнее: темная майэ вдруг захотела спасти очень ценного пленника, и ее не остановили даже "разногласия с Мелькором". Даже у короля Гондолина, которого, слава Эру, миновала до сих пор честь познакомиться с порядками в Темной твердыне на собственной шкуре, хватало ума, чтобы понять, что скрывается за фразой "разногласия с Мелькором". Лжет? Или она на самом деле в угоду своим желаниям готова пойти на такой риск? Желаниями или...
"Мне нужен твой брат. Живым. И на свободе"
- Зачем? - Тургон слушал ее напряженно и выхватил из ее слов самое главное. - Зачем он нужен тебе на свободе? Что ты задумала? Я не сдвинусь с места, пока не буду убежден, что будущее не окажется стократ хуже его теперешнего состояния. Есть многие вещи, когда лучше погибнуть, чем остаться в живых.
Король замолчал, ожидая ответа. И с ужасом осознал, что он только что сказал в порыве темной. "Я не сдвинусь с места, пока не буду убежден..." А потом?! Неужели ты и правда готов пойти на сотрудничество с злом?! Неужели ты пришел сюда за чем-то иным...
Тургон побледнел, а в глубине души что-то очень мерзкое исходило злорадным смехом. Что, настал твой час, Турукано нолофинвион?! Надеялся пройти свой путь до конца, не извалявшись в этой грязи? Правда, надеялся? Корабли посылал. Прощения готов был просить.
После ТАКОГО с тобой перестанет разговаривать даже собственная дочь, не то, что Валар.
И ты только думаешь, что сделаешь это, надеясь остановиться в шаге от черты. На самом же деле открой глаза и признайся себе, что ты УЖЕ сделал это. Уже сделал, и обратной дороги не будет. Никогда не будет.

Тургон ожидал, что темная откажется отвечать. Или, что более вероятно, солжет.
То, что он услышал, оказалось настолько невероятным, что он чуть рот не открыл от изумления. Даже возмущаться ему в голову не пришло, ибо... Это выглядело настолько нелепо, что напоминало ситуацию, когда маленький ребенок несет полную и несусветную чушь, а ты не только не знаешь, что ему на это сказать, но должен изо всех сил сдерживаться, чтобы не засмеяться в голос. Впрочем, вот последнее в данном случае было излишним. В смысле сдерживаться. Однако потрясение было настолько сильным, что на некоторое время Тургон даже забыл, что находится на переговорах со злейшим врагом, а потому следовало быть начеку и не показывать по возможности искренних чувств. Такого изумления скрыть было нельзя, и он воззрился на нее как на тронувшуюся умом, а потом произнес, все еще не находя слов, чтобы в полной мере выразить то, что он в тот момент думал и чувствовал. Ни капли иронии, ни издевки - только искреннее удивление.
- Ты правда думаешь, что такая чушь могла прийти мне в голову?! Мне следовало бы, конечно, не показывать явно своих искренних чувств, - Тургон усмехнулся, но вышло несколько грустно. - Я тут - и ты уже можешь сделать больше выводов, чем я бы хотел. Но ты правда думаешь, что жизнь близкого можно оценивать властью? Или полагаешь, что кто-то в Арде, кроме Моргота, согласился бы стать нолдараном такой ценой?! Как же вы можете с нами воевать, если совсем нас не понимаете?!

В ответ на ее дальнейшие слова король Гондолина слабо улыбнулся. И хоть темная была права: у них больше не было шансов на победу, а страх, который они все еще внушали Морготу, сейчас работал против них, и все же... Все же было приятно осознавать, что все было не зря. Все потери, все страдания, вся боль. Может быть, они погибнут. Скорее всего погибнут, и проклятие Намо исполнится. Однако они все же были. И Белерианд будет помнить о них, даже когда все курганы порастут травой и будут забыты.
- Если ты так беспокоишься о моем брате, желая ему легкой смерти, то к чему все это? - неожиданно спросил Тургон, оценив слова собеседницы и отбросив мысли, не имевшие отношения к теме разговора. - Почему тебе было просто не отправить его к Намо прямиком из Твердыни? В любом случае это было бы легче, чем предварительно пытаться его оттуда вытащить? Это было бы действительно проявлением невероятной доброты и сострадательности с твоей стороны. Непонятной мне совершенно, впрочем. Зачем тебе нужно его спасать? Пока у меня есть только одно объяснение, и я бы пожалуй, поверил только в него, если бы не Торондор. Что тебе нужно от моего брата? И что ты хочешь от меня?

Тургон посмотрел на собеседницу долгим задумчивым взглядом, словно увидел впервые, а не беседовал с ней тут уже некоторое время. Да, он не ответил, зачем. Но разве это было не очевидно настолько, что ответа не требовало?! И он, конечно, же не был готов поверить, что это самое "зачем" у темной могло совпадать с его "зачем". Это было бы уже слишком. Но вот если хотя бы на мгновение допустить такую мысль... Мир становился с ног на голову. И король Гондолина все же не был настолько глупцом, чтобы так думать, но... Это безумное объяснение, было все же невозможным. Нереальным. Однако внезапно в сознании мелькнула мысль, что реальное объяснение было не менее абсурдным, но оно все же было. Опыт, разум, осторожность, логика заставляли быть осторожнее, проявлять бдительность, помнить о безграничном коварстве врага, готового сыграть на всем, абсолютно на всем. Но что-то иное в глубине души заставило его прийти сюда. И оно же теперь призывало прислушиваться не только к словам и не слышать не только доводы разума.
Он ничего не ответил, однако взгляд его неуловимо изменился.
Пропустил мимо ушей Тургон и колкость, на которую и сама темная почти не обратила внимания - бросила вскользь и забыла. Она почти не язвила, хотя могла бы и должна была. Не издевалась и не пыталась унизить, как того ждал от нее король. И это тоже было странно и заставляло задуматься, потому что при этом темная и не стремилась понравиться, обаять и обмануть. Или же просто нолофинвион не был искусен в таких играх?

Поговорить об эстель с темной майэ - такого бреда Тургон не смог бы выдумать, даже если бы захотел сделать это намеренно. И все же...
"...я ведь разведчица - была..."
Неужели и правда - была?! Что, если она не лжет? Ведь верит же ей Торондор...
И Тургон решил ответить.
- Как можно объяснить, зачем спасаешь собственного брата? Это или понятно или никогда не станет таковым. Зачем выдергиваешь руку из огня, не желая ее обжечь? Зачем мы воюем с Морготом? Зачем вообще живем? Я не думаю, что время и место на высокие разговоры. Да и компания, боюсь, не самая подходящая для этого. - Он усмехнулся, но снова без издевки. Когда король сюда летел, он просто истекал ненавистью и с трудом представлял себе, как будет сдерживаться, разговаривая с темной. Оказалось, что это не так сложно. И даже больше того...
- Я спросил тебя лишь потому, что у тебя наверняка должен быть объяснимый мотив, ибо с каких это пор темные майар считают спасение эльдар естественным порывом души, понятным мне, но нетипичным для вас? И я не рассчитывал, конечно, на честный ответ. Ты так и не ответила, почему ты спасла мальчика. И вот это "почему" во многом проливает свет на дальнейшее "зачем".

Вот он настал, момент истины.
Темная заговорила о доверии и о том, что Тургон прекрасно понимал и сам: будь у него какой угодно иной выход, его бы сейчас здесь не было. Согласись - или убирайся. Принимай предложенные условия, ибо выхода у тебя все равно нет. И если ты не готов платить и собираешься отказаться, то зачем вообще пришел? А если готов, то сможешь ли расплатиться? И готов ли? И... Доверие к темным. Она считает его полным идиотом или сама сошла с ума? Все, что угодно, но доверие... Все, что угодно? Все?...
Король Гондолина молчал, понимая каким будет его ответ, хотя все еще продолжал бороться. Только с кем он боролся? С кем? Свою битву, как оказалось, он уже проиграл и не один раз. Сейчас у него уже почти ничего не осталось. Ничего, кроме него самого. Но скоро не будет и этого.
Еще одно мгновение, два, три... пять... Сделать последний шаг невыносимо тяжело. И тем более тяжело, что сделать шаг назад в тысячу раз труднее. У него не было этого шага. Он не сможет вернуться назад, потеряв даже призрачную надежду спасти брата. Да и некуда ему было уже возвращаться.
А впереди...
Впереди стояла темная майэ в облике прекрасной эльфийки. И вдруг в мозгу полыхнуло осанвэ, короткая и мучительная весточка от брата, переданная ему другом. Неужели Финьо и правда ей доверял?!
И тут же вдогонку мелькнуло второе воспоминание, совсем свежее.
"От твоего брата - ничего... вернее, ничего конкретного..."
Он пропустил это вначале мимо ушей, но однако не должен был. Если бы темная хотела скрыть истинные причины своего поведения, она бы солгала. Легко. Или бы выдумала что-то, что никак ее бы не затронуло. Это было логичным, правильным и разумным. Она растерялась. Не нашла ответа, не потому что не успела его заранее заготовить - в такую оплошность со стороны опытной служительницы Моргота Тургон не верил ни мгновения. Она не нашла его, потому что искала. До сих пор искала его в глубине своей темной души.
Король Гондолина медленно поднял голову и посмотрел на собеседницу совсем другими глазами.
- Я не уверен, что смогу говорить о доверии, - медленно, но не отводя взгляда заговорил наконец он. - Но я готов выслушать твой план. Ты ведь тоже нуждаешься во мне, иначе не пришла бы сюда никогда. Давай не будем мечтать о невозможном, но если в настоящий момент наши цели внезапно пересеклись, может быть, стоит перейти к более предметному разговору?

Насчет Эрейниона темная неожиданно все же ответила. И это оказалось последним и самым неоспоримым аргументом, который невозможно было оспорить. Тургон пытался ей не верить, старательно искал в ее словах зацепки, которые помогли бы вскрыть обман, но не находил их. Ее объяснения порой звучали абсурдно, неожиданно, но именно этим и доказывали свою непосредственную связь с реальностью. Лгать можно было красиво. Именно так обычно это и делалось. А вот такое еще выдумать надо было. Если только жизнь сама уже не выдумала за них то, что зачастую никому и в голову прийти бы не смогло.
Сын Финдекано ей, вероятно, действительно не нравился, но она не только спасла его из Ангбанда, но и доставила в единственное место в Эндорэ, откуда темные не могли бы его забрать обратно, даже если бы очень захотели. То есть она НА САМОМ деле спасла его, хотя не хотела. А теперь она, выходит, ХОТЕЛА помочь Финдекано?! В голове все это никак не укладывалось, но Тургон подумал, что сейчас это, наверное, не самое важное. У него не было ни времени, ни желания пытаться понять порывы ее темной души. Пожалуй, стоит просто принять ситуацию такой, какая она есть. А там - он или окажется прав, или проиграет, но от риска в любом случае никто не застрахован.

"Простой" план предполагал всего лишь проникновение в Темную твердыню и похищение нолдорана под носом у Моргота и всех его служителей. В самом деле, что может быть проще-то?! Только захватить при этом с собой еще пару Сильмариллов на память. Правда, это было последнее, в чем король Гондолина нуждался и сейчас, да и всегда. На кой они ему сдались-то? Ему нужен был брат и только брат. И однако план...
Тургон сам удивился, что слушая темную он не только не выразил ни одной эмоции, которые однозначно родились бы у него даже еще полчаса назад, а даже почти не испытал их. Он уже сделал тот шаг из прошлой, больше не существующей жизни, в это странное, бредовое настоящее, в котором все было дико, абсурдно, но уже не казалось таковым. Прогуляться в Ангамандо и вытащить Фингона? Да не вопрос! Это нереально и обречено на провал? А можно подумать, что ультиматум Моргота не обрекает их на провал, на все тот же или даже более худший. Когда нет выбора, срабатывают самые безумные идеи. Ведь смог же Фингон...
Стоп! Ты - не Фингон. И не нужно сравнивать даже приблизительно. Его подвиг был оценен Валар, несмотря даже на проклятие, и на все их преступления. Теперь... Теперь они собирались действовать на свой страх и риск, по доброй воле Торондора (если он вообще согласится на такой самоубийственный даже для него план) и в сговоре с темной майэ... До великого подвига тут как-то немного не того. Не дотягиваете, уважаемый! А потому...
Потому твое решение будет только твоим решением. И отвечать за последствия будешь тоже только ты.
Впрочем, от ответственности Тургон никогда не бежал. По крайней мере, старался изо всех сил этого не делать. И теперь не станет.
Он молча внимательно выслушал и только слегка побледнел, уже не принимая решение - оно было уже принято, - но осмысляя последствия.
- Тебе лучше понимать, насколько твой план реален или нереален, - ответил наконец Тургон. - Я вижу только то, что иного у нас нет. - Он и не заметил, как начал говорить "мы". - Я же, в свою очередь, прекрасно осознаю, что шансов на успех мало, на проигрыш - много, но все же я готов рискнуть. Когда ты хочешь это сделать? И спрашивала ли ты уже главного участника твоего заговора, захочет ли он нам помогать?
Нолофинвион понимал, что может быть, не вполне корректно было обсуждать Торондора в его присутствии, однако он хотел услышать ответ темной и чтобы Король орлов тоже его слышал.

Орёл казался спящим. Но, когда он поднял голову и посмотрел на майэ, был совершенно осмысленным и очень внимательным.
- Я не откажу вам в помощи.- негромко ответил он.
Идея Тхуринэйтель и правда была безумной. И безумным было решение эльфа дать согласие. И, возможно, совсем уж безумным было ввязываться в это самому и помогать.
Но он уже ввязался. Отступать и уходить в сторону... значит, обречь всё на провал: без его помощи эти сумасшедшие и Финдекано не спасут, и сами не выберутся. Что же... безумие так безумие.
В конце концов, если вдруг что-то получится, - это будет славная победа над Моринготто.

Торондор, конечно, согласился - это было предсказуемо, и просьба была по сути дела формальностью - хотя вполне искренней. А вот дальше всё начало портиться...
Услышав ответ остроухого, Тхуринэйтель легко поднялась на ноги и подошла к нему.
- Значит, никто, - спокойно ответила она. - Твоё присутствие испортит всё. Не говоря уже о том, что когда ты попадёшься - всё станет ещё хуже, чем было... не говоря об этом - твой героизм глуп и бессмыслен. Я боялась подобного ответа, Турукано... Я очень хорошо знаю вас, квенди - вы много говорите о совести, чести и прочих хороших вещах, но не способны жертвовать буквой ради духа. Всё просто: с тобой в Ангбанд я не пойду. Можешь сунуться один - я помешать не сумею, конечно. Можешь надеяться на милосердие Мелькора и успех переговоров. А можешь включить голову и подумать: я предлагаю не пожертвовать, я предлагаю рискнуть.
Она повела плечом.
- Не найдётся во всём Гондолине эльфа, преданного королю? Помнится, в последней битве ты не был так щепетилен и охотно принял жертву своих друзей, нет?

- Нет, не понимаю! - она чуть повысила голос, с трудом сдерживаясь, чтобы не подпустить чар: не поможет же. - Турукано, если готов пойти ты - почему ты не думаешь, что найдётся ещё кто-то, желающий рискнуть?
Отступаться Тхуринэйтель не собиралась. Она отчаянно надеялась на помощь - но разум уже лихорадочно работал: нужен эльф, который уцепится за неё, как за шанс... а таких можно найти только в рабстве. На рудники она проберётся, всё равно придётся, чтобы устроить отвлекающий взрыв, побег - нечто подобное... вот и найдёт себе помощника. Ему - шанс на спасение, ей - живая приманка и щит. Вернее, наоборот - приманкой будет она сама, а остроухие убегут...
Если очень повезёт.
Тхуринэйтель посмотрела в лицо Турукано:
- Всё-таки нет?

Темной он ничего больше объяснять не собирался. Это было бессмысленно и бесполезно, потому что договориться они не смогли (что в общем-то и разумно), а разъяснять мотивы своих вполне очевидных поступков ради праздного любопытства... Тем более, что ситуация зашла в тупик именно потому, что темная тоже была права. Как это ни странно, но было именно так. Нолофинвион вполне отдавал себе отчет в том, что он - последний, кто нужен сейчас в Ангамандо. Именно поэтому он не имел никаких претензий к своей собеседнице и не пытался переубедить ее. Она права, его личное участие сводит их и без того ничтожные шансы практически к... Темная не хотела зря рисковать, и это было оправданно. Разумно. Его Моргот узнает. Все так.
Однако согласиться... И дело было вовсе не в геройстве - это было вообще последнее, о чем Тургон думал в данный момент. Дело было...
Он отвернулся, не ответив, полагая, что ответа не требуется: он все сказал, и им больше нечего обсуждать, как это ни прискорбно.
Посмотрел на Короля орлов, молчаливо ища поддержки и тут...
Совершенно неожиданно Торондор заговорил.
Сам факт этого был уже чем-то из ряда вон выходящим. Нолофинвион не решился бы ни о чем спрашивать, потому что майа всегда занимал позицию невмешательства. Точнее даже не так: вмешивался в их жизнь он постоянно - помогал, всегда был рядом, приносил вести и не только. И Тургон ценил эту поддержку с уважением и благодарностью. Торондор и Ульмо - были знаком того, что не все еще потеряно, именно поэтому и уплывали корабли к Валинору. Но также Тургон прекрасно понимал, что помощь именно этих двух майар была при всем при том делом сугубо добровольным. И именно потому Торондор был, сейчас, пожалуй, единственным обитателем Эндорэ, мнение которого было столь важно для Тургона и могло, нет просто не могло быть не услышано. Тем более, что сам факт того, что Король орлов решил нарушить свое правило и вмешаться, говорил о многом.
От кого угодно другого едкие и, на первый взгляд, совершенно несправедливые, обвинения не были бы восприняты вовсе. Если бы что-то подобное попыталась сказать темная, она получила бы в ответ благородное негодование и агрессивное отчуждение. Но Торондор...
Торондор был рядом все эти годы. Он знал все, и потому мог, имел право судить и делать выводы. А выводы эти...
Обвинения были горькими и ложились хлесткими пощечинами, несмотря на то, что собеседник говорил ровно и почти без эмоций. Усиливала эффект только едва чувствуемая в его словах горечь. Он не обвинял, он сожалел об увиденном. В любом другом случае Турукано не потерпел бы в свой адрес ни жалости, ни обвинений. Но теперь он слушал, внимая тому единственному, которому верил безгранично, и с ужасом понимал, что тот прав, осознавал всю низость собственного падения. На какой-то момент вопрос спасения брата отошел на второй план, а на первом...
Неужели, все так?! Каким же чудовищем ты стал в таком случае, Турукано нолофинвион?! Как ты можешь бояться от своего народа предательства, если ты сам уже давно предал его, так считая? А они - до сих пор оставались тебе верны. Тебе, Городу, себе самим. Предал только ты, и именно свою вину теперь пытаешься переложить на других. Ты им король, но не более того. И не менее. Вознесшись в своей гордыне настолько, что уже ничего не видно там, внизу, не потерял ли ты права так называться? Не пытался ли ты оставить свой народ в тот момент, когда обязан был поступить иначе, прикрываясь благородными словами и идеями, которые таковыми вовсе не являлись?
Король должен до конца оставаться королем. Или не быть им вовсе. Фингон остался нолдараном до конца, несмотря на тяжкие испытания. Ты пытаешься свернуть, даже еще не дойдя до основного сражения.
Тургон даже слегка пошатнулся, осознавая все, что в один момент на него свалилось. На некоторое время позабыв обо всем, о том, где находится и кто его окружает. Обвинение упало тяжким грузом, и чтобы подняться вновь нужны были силы и желание.
И не сделаешь вид, что ничего не было. Закрывая глаза от опасности, ты не сможешь от нее спастись. Лишь только ускоришь свое падение и гибель.
Отрицая очевидное ты падешь еще глубже.
Признавая же...
Признавая свою вину, Тургон получал в свое распоряжение два варианта: судить и вынести приговор, который будет более чем безжалостен, и тем самым лишь еще больше усугубить торжество своей гордыни. Ибо судить ему права не давали. Право судить себя он взял себе сам, безосновательно и незаконно. Судить его будут другие. И то не сейчас. И вот тут начинался тот самый трудный, но единственно правильный вариант. Он обязан был исполнить свой долг до конца, несмотря на теперь уже признанную свою погрешимость (и еще какую). Своим подданным он всегда старался давать второй шанс. Себе - никогда. И это тоже было гордыней и лицемерием. Второй шанс не унижал и не являлся подачкой, он лишь давал возможность исправить последствия своей ошибки, загладить вину перед миром и идти вперед.
Насчет идти вперед Тургон сейчас очень крепко сомневался. На него и так свалилось очень много в столько короткий промежуток времени. А вот исполнить свой долг он был обязан до конца. И особенно теперь, осознав свое несовершенство и потеряв право на исключительность, которым он себя как-то незаметно наделил.
- Спасибо, Торондор... - коротко пробормотал король, вложив в эти слова все, что пережил и передумал только что в своей душе.
Потом повернулся к темной, и это был уже совершенно другой король Гондолина Тургон Нолофинвион.
- Я найду тебе спутника, если смогу. Обещаю приложить к этому все возможные усилия, но коль скоро лично я тебя в этом плане не устраиваю, и я вполне могу это понять, решение будет зависеть не совсем от меня, и я тебе его гарантировать не могу. Сколько ты дашь мне времени?