Воины наставили на всадника острия копий, а другие - острия стрел. Ар-Фаразон не шелохнулся. Он не будет биться лично, он знал уже, что эта радость отнята у него. Волосы поседели и поредели, тело одряхлело и обрюзгло: Наследник Эарендила постарел. Морщины прорезали лицо, но старичком он так и не стал, и в седле держался ровно.
Блеклые голубые глаза уставились на всадника. Эльф, майа? Нет, видно, эльф... какая насмешка и издевательство. Губы дрогнули в недовольстве.
- Победа над врагом, - а вот голос сохранил полную силу. - Ты пришел оспорить мою власть над этими землями - или сдаться?

В ответ на оскорбления копья приблизились.
- Мою. Я не вижу ни войска, ни Валар: вы решили бежать, как я понимаю, - он с сожалением повел плечами. - А могли бы разобраться быстро, четко, но кажется, Валар по-прежнему боятся большей силы?
Он растянул губы в улыбке.
А глашатай, уловив желание своего господина, объявил:
- Король Людей, Наследник Эарендила - Ар-Фаразон Золотой, владыка Нуменора и Средиземья! и Бессмертного края по праву сильного! Назовись перед Королем Людей!

- Конечно. Да и один ты решился выйти. Куда подевались все эльфы Тириона? Ничего, мы дойдем и до Валмара. И не найдем в сердце пощады для злодеев.
Он помолчал.
- Но есть иной вариант, можешь передать Валар: пусть раскроют мне тайну вечной жизни. Вернут некогда отнятое у Людей. В таком случае, я сочту раскаяние в их грехах достаточным, удовлетворюсь личной присягой Манвэ мне и данью.
Рабов из Бессмертного края он решил не брать.
Глаза зажглись удивлением, когда он услышал имя эльфа. Точно, эльфа. Сын Феанора... кровавую дорожку он оставил в истории: и уж ему-то следовало понимать...
- Сын Феанаро, добрая встреча. Видишь ли... мы умираем. А так не должно быть. Это неправильно. Нам предназначалась бессмертная  жизнь - вместо этого мы умираем. Валар... вот кто виновники. Они решили, так будет проще нами управлять. Ставить Запреты... но нет! Мы - Люди, и мы - Свободны. Мы могущественны... и если нечто угрожает нам, мы воюем с этим. Не мы объявили войну, но Валар; не мы жестоки, но Валар, из-за которых гибли даже дети. Нуменор только принял вызов - и вот мы здесь, несмотря на все ваши Запреты и увещевания "невозможно"!

- Мои предки Эарендил и Туор сейчас бессмертны, я продолжаю их дело, - Ар-Фаразон слегка развел руками. Наглость эльфа начинала раздражать, и Ар-Фаразон решил не обсуждать с ним детали, говорить то, что нужно слышать народу.
- Поступай как хочешь. Мне безразлично.
Раз сумели отступить - то да, правда в курсе. Значения ответная реакция, на самом деле, не имела. Ар-Фаразону не нужно было жечь корабли, чтобы знать: никто и никогда не возвратится в Нуменор. Победа или смерть! Для них теперь уже только один выбор.
Именно отчанияние Маэдрос Феаноринг мог понять. Именно отчаяние Ар-Фаразон не имел права слушать и показывать: выбор был ПОБЕДА или смерть. Нужно просто победить, чтобы не проиграть. Сделать ровно то, ради чего он сюда пришел. Это прибавляло сил и разжигало кровь почти как в молодости. Наряду с гневом - на всех, на Валар и на Зигура.
- Вина или не вина, но именно здесь мои предки обрели бессмертие и именно этот край зовется Бессмертным. Ты можешь насмехаться, лорд Маэдрос, это твое право; и твоя проявленная слабость. Так зачем ты явился - спросить? Можем побеседовать в моем шатре - торопиться нам уже... некуда, дальний родич. Все решится скоро, и ты ведь тоже чувствуешь, что сегодняшний день станет великим, и мир изменится. Сегодня. Сейчас. На наших глазах.

- А ты так много знаешь о приходе моих предков, сын Проклятого? - что он мог знать. Людские сердца лучше хранили правду. А здесь... кто допустит неудобную ложь?
Эльф хорохорился, как петух перед закланием. Следовало отдать его храбрости должное уважение. Он должен был понимать, что живым уйти шансов у него нет. Амандил говорил, бессмертным тоже больно и страшно погибать... впрочем, не нужно об Амандиле. Старый предатель и так приходит на ум слишком часто, словно желая помучить напоследок.
Да, феанарион вел себя именно так - а значит, быть петухом перед ним не имело ровным счетом никакого смысла. Зато можно было хорошо провести оставшееся время за беседой. Когда-то король любил беседовать: да, это было бы лучшим развлечением, чем компания подданных.
И все же, когда феанарион согласился говорить в шатре, Ар-Фаразон удивился и не скрыл того. Совсем уж самонадеянно, если он надеется справиться со стражей, и глупо, если он рассчитывает на возможность убить вражеского короля. Нуменорцев смерть полководца не остановит, только разъярит, а уж глашатай сумеет собрать войско в одну кучу. А даже если не сумеет - Валинор не сможет такой трагедии забыть.
Неплохой выйдет погребальный костер.
- Смерть в бою - хороший конец, - такая смерть лучше. Такой никто не боялся. Боялись умереть от наказаний, а Ар-Фаразон - от старости, жалким, беспомощным, потерявшим разум и всякое достоинство. Нет. Таким  его никто не получит! Ни за что. - Тогда идем, эльф, - воины послушно расступились, пропуская всадника, - поговорим, побеседуем за кубком вина - хьярнустарское  добрее всех, поверь тому, кто пил аманское - и всякое в Средиземье. Иди - тебя проводят прямо в мой шатер, - золотой, просторный и роскошный, стоял на удобной точке для командира, повыше. Слуги сделают все, как нужно. Любопытно, вспомнит ли эльф о вежливости сам и оставит ли оружие; если нет, впрочем, ему напомнят. - Я скоро подойду.
Стоило убедиться, что командующие верно понимают все приказы. И что эльф не увидит, если вдруг у Ар-Фаразона не получится ловко спешиться.

Ар-Фаразон усмехнулся.
- Знаю, что его так прозвали и что в жизни твоему отцу отказано, - а еще то, что сохранила история, но старые эльфийские дрязги были безразличны.
За спиной эльфа ряды вновь смыкались - его глазам могло представало хорошо обученное войско, вооруженное огнем и железом. Лучники опустили стальные луки. На эльфа и не взглянули.
Мог гость видеть и отдыхающих, но и подле них было оружие и снять доспехи и шлем им не было позволено. Дежурившие у королевского шатра два воина проследили за Маэдросом внимательно, один из них преградил эльфу путь.
- В присутствии Короля оружие не носят, - он протянул руку, - оставьте нам, мы вернем после.
Голос был бы бесстрастным, если бы не тень неприязни.

- Это закон, - ответил воин; с опаской проследил за жестом. Во взгляде мелькнуло облегчение, что меч не придется трогать. Так и лучше.
В шатре было просторно и роскошно: на столе вместо карт лежали сейчас корзина с фруктами и приготовленное вино.  Всего два кресла по обе стороны, и одно, на возвышении, во главе. Трон из черненного золота, и не сказать: удобный или нет. Конструкция была полой, что и сделало трон достаточно легким, чтобы взять его с собой. Настоящий трон был сработан из камня еще при Тар-Миньятуре, и в Арминалосе, столице, король Нуменора восседал на нем. Пол устилал мягкий ковер, а часть шатра была скрыта расписной ширмой. Там был только умывальник. Кровать пока ни к чему. Хитро устроенные лампы освещали шатер: солнечный свет сюда не проникал. В курильницах, расставленных по углам, тлели травы, испуская едва заметный дым и аромат. Здесь было много золота, но главным украшением служило черно-золотое знамя Нуменора.
Из сумрака у самой стены выступил юноша двадцати пяти лет, мальчишка по нуменорским меркам. Он был красив на лицо и идеально одет - в отличие от остальных, просто в парадную форму, хотя на самом деле под ней и скрывалась кольчуга. Оруженосец испуганно, но очень любезно уставился запавшими глазами на эльфа  и выпалил:
- Я напою вашего коня, - и метнулся из шатра, искренне надеясь, что король предполагал, что слуга будет вежливым с гостем. Оставаться наедине с эльфом ему, разумеется, не хотелось. Но если иное значило прогневать короля, остался бы. Государь и так не в духе. 

Ар-Фаразон как раз подъехал к шатру и спешился, постоял пару мгновений и пошел в шатер, приметив эльфийский клинок у стены и своего оруженосца, что поил эльфийского же коня. Наоставлял следов, надо же... Это подпортило настроение, но ненамного.
- Как ты оцениваешь наше войско? - спросил король, неспешно входя в шатер. - Мои летописцы утверждают, что в так называемой Войне Гнева Валинор прислал в Средиземье меньше воинов - раза в два-три. А ты что скажешь?

Дожидался стоя, чтобы показательно сесть при нем. Забавно. Король шагнул было к возвышению, но остановился. Он давно привык к роскоши и перестал ее замечать. В том плане, что забыл, что можно иначе. Но вот дым отчего-то мешался: так что король подошел к ближайшей курильне и накрыл ее золотом колпаком, и двинулся к следующей.
- Интересный ответ, - он усмехнулся, - но будем считать лестным. Мой народ живет войной. А я живу тем, что веду его, чтобы взять то, что нам необходимо.
Король помолчал, закрыл последнюю курильню и вот теперь прошел к трону и сел.
Зачем это было приглашать эльфа? Наверное, воины могут решить, что он вздумал вести переговоры. Но король уже понял, что эльф перед ним ничего не решает. Его роду просто не могли вновь вверить власть. Так что пришел он по собственной воле, но не попытался вызвать короля на поединок, да и оружие оставил сам: так зачем он пришел?
- Ты спросил все, что хотел? - поинтересовался Ар-Фаразон спустя несколько мгновений, все равно с ним не стоит церемониться. - Никак не пойму, зачем ты пришел ко мне. Расскажешь, лорд Маэдрос?
Тут вновь вошел оруженосец, король и не взглянул. Юноша наполнил вином два кубка, затем отлил из каждого немного в свой и по очереди отпил, на несколько минут застыл. После того он подал кубок сначала королю, низко склонившись, затем другой Маэдросу, уже без поклона. Ар-Фаразон махнул ему рукой, чтобы уходил, и оруженосец поспешно скрылся за пологом.

Так смотрели? Плохо. Должны жечь злобой и гневом.
- Потому что ты враг,  эльф, а эльфы - колдуны. У вас рассказывают детям страшные сказки? В наших злодеи - эльфы. Эльфы приходят в Нуменор, чтобы украсть разум и сердце доверчивых юношей и дев, эльфы приходят в Нуменор, чтобы заманить неосторожного к себе на палубу - и утащить его в море и сделать живой игрушкой, как мы заводим собак и кошек, чтобы развлечь себя, - Ар-Фаразон усмехнулся и продолжил жестче: - Это сказки, я сам знаю, выдумки. Раньше они были не про вас... Но есть правда. У нас были случаи, доказанные и подлинные, что какой-нибудь эльф заколдовывал человека. Нуменорцы хуже поддаются чарам, но тоже поддаются, увы. Или та правда, которой несколько тысячелетий: ваш народ использует наш как живой щит в своих войнах. Удобно - мы заводим много детей, мальчики быстро мужают. Действительно разумно, я  бы и сам так делал, будь в подчинении такой народ. Но быть сам в подчинении не хочу - я не эльф, я человек, и помыкать людьми не позволю. А люди знают, какой вы народ и как относитесь, вот и ждут подлости. Я уже молчу о том, что эльфы не раз проливали кровь человека - или пытались. Было бы странно, если бы на тебя смотрели с нежной любовью, лорд Нельяфинвэ...
Ар-Фаразон улыбнулся.
- Но это опасение лишь от того, что ты мой гость, и тебя нельзя тронуть, если я не велю. В битве такого не будет - не рассчитывай. Без вашей помощи мы справились с улайри и даже с Тху, справимся и с вами - да и опыт есть, как победить чародеев.
И свои чародеи, посвятившие себя учению Мелькора. Пусть останутся сюрпризом.
Маэдрос задавал такие вопросы, как будто никогда не воевал.
- В молодости я был очень дружен с элендилями, так называли тех, кто дружен с эльдар  и хранит знание  о них. И учился у одного из них, так что знаю предостаточно. Рассчитываю на то, чтобы сбросить Манвэ с трона, взять его Скипетр и его место, разумеется, как может быть иначе? - он рассмеялся коротко. - Меня часто спрашивают, по зубам ли - и знаешь, всегда было по зубам. Возможности человека безграничны, истинно, что мы высшая раса, а не вы - так что дерзаю.

- Ломизир высокого рода, он налил тебе вина, потому что это вежливо. Вы не потчуете гостей? Я заметил,- но на самом деле он видел, что удивило Маэдроса, потому что наблюдал за его реакцией. - Лорд Ломизир убедился, что в вине нет яда, чтобы защитить своего государя и его гостя. Обычная предосторожность. На самом деле, все тщательно проверяется еще до того, как попадет ко мне в шатер, да и потом Ломизир проверяет особым способом, - серебром, - прежде чем пробовать.
Ар-Фаразон рассказал намеренно, чтобы Маэдрос даже и не пытался.

- Цель не напугать, воспитать, - заметил Ар-Фаразон, - пока ребенку не рассказать, что огонь обжигает, он не узнает. Вы как-то иначе учите детей уму-разуму? Хотя, я слышал, вы заводите ребенка только тогда, когда вокруг безопасно. Роскошная возможность.
Ар-Фаразон терпеливо переждал смех у эльфа, не представляя и не заботясь, что тот мог найти смешным. А пока что взял пару виноградин с блюда и проглотил.
- Ты путаешь страх и знание об опасности, - качнул он головой. - Разумеется, никто не научен сгибаться перед вами или сбегать от вас. Но вы опасны. Как был опасен Тху. Опасаться - не значит дрожать, значит вооружиться и быть готовыми, лорд Маэдрос. Вы для нас... как симпатичные орки, пожалуй. Без меча не подходить. Что же касается прецедентов, они были. Не со мной, конечно. Отвести взгляд, запутать, затанцевать, зачаровать и наслать видения - это самое безобидное, что могут эльфы и что делают. Действительно делают. В Средиземье. Но корень в Валиноре.
Теперь Ар-Фаразон рассмеялся.
- О чем ты? Я ими правлю.  Я - Король.
Он помолчал.
- Колдовством на Нуменор обрушились орлы, бури и болезни. Кто, как не Стихии ветра и моря, губят мои корабли и убивают моих людей? Да, многое сделано, чтобы запугать Великий остров. Но мы не дрожим в страхе, как видишь. Валар безжалостны, ты же сам почувствовал это?
Ар-Фаразон кивнул.
- Разумеется. Но под конец Войны Гнева именно эдайн оказались на грани вымирания. В летописях четко зафиксировано: невероятные, зачастую необоснованные потери. Так удобно.
Ар-Фаразон удивился вопросу.
- Я собираюсь победить силой. А вот что будет дальше - посмотрим, что останется после войны. Я предпочитаю не отвлекаться от грезы. Я просто сделаю все, абсолютно все, чтобы победить, лорд Маэдрос, - король мрачно усмехнулся. - С чего ты взял, что мне это так важно именно считать? Мне важно иметь могущество. Я - могущественнейший из королей. Следовательно, мой народ - сильнее прочих.

Отвращения король не понимал.
- У меня есть враги, лорд, да и ты оставался здесь один. Но в общем-то... да. Так и живу. Я не боюсь, но осторожность необходима: я уже пережил несколько покушений.
Он помолчал.
- Я слышал, в годы войны ты был единственным, кто принимал у себя беглецов из плена. Ты не предпринимал никаких мер на случай предательства разве? И почему рисковал? Расскажи мне.
В голосе неизменно присутствовали требовательные нотки, даже если король был вежлив.

- Так трусливо? - поднял брови. А ладно. Ерунда. - Возможность, эльф: возможность дождаться мирных времен. У вас есть время.
Услышав слова Маэдроса, король расхохотался.
- Вот видишь: "обязаны эльдар"! Ты уже перешел к вот такой риторике, да и в каждом твоем слове чувствуется, что ты считаешь нас слабее, глупее. Ты ощущаешь собственное превосходство. Да, когда-то вы притворялись нашими учителями - и что же, действительно учили, со всей снисходительностью. Только и до вас у людей были учителя, были возможности подняться самим. Но этого не могло случиться, пока люди вам доверяли... не стану приписывать эту мудрость себе, нет, я продолжаю дело предков. Разумеется... ты можешь, несмотря на то, что мой разум закрыт, что-нибудь сделать. Но только со мной. Нуменор тебе не одолеть. И армия, потеряв вождя, только разъярится. Так что любая подлая попытка прибавит Нуменору сил. Я - тебя - не боюсь, - король заглянул в глаза эльфу насмешливо. Помимо бесстрашия, Ар-Фаразон знал, что эльф его недооценивает, и был упрям до уверенности в себе. - Но спасибо тебе. Если бы среди воинов блуждали сомнения, ты бы здорово помог их рассеять.

Ар-Фаразон приподнял брови.
- Ты имеешь в виду то, что  я тиран? - спокойно поинтересовался король, - да, это так. Меня, знаешь ли, называют величайшим правителем и тираном в мире, вторым - со времен владычества Повелителя Тьмы Мелькора,- в голосе звучало спокойное достоинство: да, он гордился своей мощью. Гордился, что никто не мог и никогда не сможет его превзойти - кроме бога.
- Я - дело всего мира, эльф.

Он снова рассмеялся. Смех давно перестал быть приятным - он был короток, и не оставлял искорок радости в глазах. Он смеялся, ощущая собственное превосходство, и взгляд оставался мрачен, даже если становился весел.
-  И снова ты ни в грош не ставишь нас! А зря. Валар просто не могут нас уничтожить, не в силах, иначе давно бы прекратили бунт. Иначе под хрустальными стенами Тириона захватчика встретило бы достойное войско, а не сумасбродный одиночка, - он отставил кубок, вмиг посерьезнев. - Я, между прочим, серьезно. Они действительно губят мои корабли вместе с командами, и множество жителей Нуменора пострадали за последнее время от молний и болезней. А такое случается  в Средиземье, но никогда - на Острове Звезды. Даже если не относить на их совесть загубленных старостью, Валар - убийцы. Они нанесли первый удар.

Могло даже восхитить, как этот эльф пытался оправдать себя и сородичей.
- То, что вы убивали людей, что сражались против вас, вполне понятно, война есть война, - пожал плечами. - Я про эдайн. Да, среди ваших были потери. Но еще раз, именно эдайн приходили под стены Железной крепости, сражались на далеком Севере, где слишком опасно и высока смертность; эльфов в таких схватках отродясь не бывало - или ты готов привести мне того, кто был? Эдайн оказались брошены в Дортонионе и Хитлуме. И именно эдайн со всей нашей плодовитостью оказались почти истреблены, особенно племя Беора. Не припомню, чтобы хотя бы одно эльфийское племя оказалось в такой ситуации. Впрочем, Первая Эпоха...  была слишком давно. Проблема во вражде в настоящем.

Ар-Фаразон долго молчал, прежде чем ответить, и смотрел на мерцание светильника возле входа в шатер.
- Ты прав. Если бы у меня было все и великое королевство  - мне не нужно было бы чего-то еще, и я бы просто не смотрел на Аман. Наверное, потому что еще с детства я мечтал увидеть весь мир - но только увидеть, - заметил, - идея завоевать пришла несколько позже. Так что... будь у меня все, я был бы счастлив и наслаждался счастьем. Проблема одна, - Ар-Фаразон впился взглядом в Маэдроса, - у меня нет ничего. Каждый день, каждую минуту, я чувствую ледяное дыхание смерти мне в шею. Ты, конечно, не знаешь этого давящего чувства. Смерть готова и хочет меня забрать - уничтожить, оставить вместо меня только пустоту. И лишить меня всего, что я люблю и любил. Королевства. Подданных. Богатства. Имени. Жены. Даже в потомке я не обрету продолжения, я бездетен. Так что у меня нет ничего, и единственное, что я хочу: жить. Просто жить. У меня есть на это право.
Король мрачно усмехнулся.
- Так что я ничего теряю. И мои подданные, все мое войско: нам нечего терять, потому что мы сражаемся за существование.
Последствия войны будут страшными. Он знал это с той минуты, как увидел Таникветиль: но не даст себе сломаться. Это может быть морок, а если нет: игра стоит свеч. Любой ценой.

- Вот и я предпочитаю открытый бой, - согласился король.
Выслушал, ответил:
- Благородно. Вдвойне, что ты считаешь себя правым даже сейчас, наверняка отчетливо понимая, что ты - и другие пленники, что пришли к тебе, - послужили Властелину Тьмы самым лучшим способом.

- Трусость - давать страху власть над собой, - заметил Ар-Фаразон, - у нас принято приучать детей быть выше страха и не бояться.
Реча эльфа казались бессмысленными.
- Ты просто меняешь тему, чтобы уйти от ответа, - любезно сообщил Ар-Фаразон, еще больше убедившись в своей правоте.

Король отпил вина и кивнул на блюдо с фруктами, предлагая угоститься.
- На самом деле, ты просто не можешь.
Ар-Фаразон покачал кубком с вином.
- Ты совсем ничего не знаешь о Нуменоре и делах Средиземья, я прав? - он помолчал, смакуя напиток. - Сравнением не с Морготом, а с Мелькором - по мощи. Чтобы государство возвысилось, государь должен быть тверд и силен. Чем больше государство, тем больше нужно силы, чтобы держать всех в подчинении. А мое государство простирается по обе стороны моря и всему материку. Тебе незнакомо правление царством, так что и не понимаешь.

- Даны... как проклятие - и кем? Единый - лишь сказочка, сочиненная Валар, чтобы прикрыть высшей волей свои злодеяния. В Нуменоре было святилище Эру, его там не было, и никто никогда не откликался на наши мольбы, - он покачал головой. - Так что и слышать о "даре Единого" не желаю. И кто ты, чтобы судить о нашей природе и моих правах?

- Да, вы бились. Скажи - а непредвзято - это так, как на твой взгляд? - насмешливо, в глазах сверкнула насмешка. - Я сказал уже. Я пришел взять свое и сорвать все оковы и запреты, что веками накладывались на людей.

Глаза короля полыхнули яростью.
- Не смей говорить мне о "даре Единого! - Рявкнул Ар-Фаразон, привстав. - Всё это ложь, - он выдохнул и, сжав подлокотники, сел. -  Жалкое и ложное утешение - да, я тоже знаю таких людей, они уходят прежде срока, и - умирают, как и все, и их тела разлагаются, если не им не займется мастер. Или, покидая Химринг, ты утешался тем, что там, за городской стеной, будет лучше, и сам радостно открыл Врагу ворота? Я не позволю вышвырнуть - меня - из - моего - дома. Арды.
Он совершенно успокоился.
- Так что прекрати нести чушь. Да, мы потеряем все - если умрем или будет биться, так битва хотя бы даст шанс.

- Своими действиями, конечно же. Гордостью. Раздули великолепный раздор, даже после того, как якобы помирились. Нападали и убивали своих же, слали письма с угрозами. А это уже не ты, но твои братья: выманили Финрода, позволив его убить, запугали целый город, и - конечно же - пытались вероломно убить Берена. А потом убили Диора. Ты знаешь, что именно это раскрыло, наконец, многим людям правду на ваше якобы доброе расположение.
Король холодно улыбнулся.
- Служба Мелькору не всегда состоит в его восхвалении и битве под его стягом. Угодные Ему поступки вполне подойдут. И если для тебя это было жертвой, то еще лучше - такие деяние стократ придают Ему сил.
Он не стал раскрывать тайны учения, да и говорил выборочно.
- Ты был его жрецом, Маэдрос, как и все пленники - проводниками его воли. За редчайшим исключением - ты в него не входишь.

- Ты имеешь в виду, не приняли смерть как должное? - Ар-Фаразон усмехнулся. - Потому что врага можно победить. Смерть - это враг. Те, кто приносят смерть, - враги. Те, кто бессмертны - враги, - ему нравилась спокойная и уверенная логика такой цепочки. 
- Ты полагаешь людей неспособными на победу и считаешь себя выше меня, в личностном ли качестве или по статусу,  - его это не задевало. - И я сказал тебе об этом, а ты упрекнул меня в необходимости постоянно утверждать свое превосходство - так я давно не нуждаюсь. Мне нет угрозы. Итого... в тебе нет ни капли уважения - и я считаю, что был прав, видя, что бессмертные - не друзья последышам.
Ар-Фаразон чуть прищурился.
- Так все же можешь проявить насилие в отношении другого, просто не хочешь?
Амандил, помнится, всегда твердил иное. Интересно: был обманут или вводил в заблуждение осознанно?
Тема Мелькора была сложна... еще недавно никаких сомнений у Ар-Фаразона не было, он был абсолютно уверен и всенепременно ответил: да, Мелькора истощила война, и он воспрянет. Он - истинный Творец, и те, кто с ним, одержат верх. Но теперь что-то не давало, застряло, как кусок в горле. Проклятая Гора! Что за злые чары. Как смеет нечто влиять на него, ломать, крушить? Он не позволит. Он останется тверд.
Он не признает Творца, не признает слова Валар!
Король нахмурился; зато неформальное и грубое обращение за мыслями упустил.
- Да, ты говоришь с ним, потому что враждовал, - он пожал плечами, намеренно расслабляя плечи. -  Власть дается в первую очередь силой и убеждением. Любовь, конечно, хорошее дополнение. Но Нуменор... моя страна куда больше все эльфийских царств, вместе взятых! - не удержать любовью. Слишком огромна и разностороння земля. Главное, чтобы меня любили те, от кого я хочу любви. Остальным достаточно подчиняться... Мои воины не примут иного Короля.
Он считал ответ скромным - но воины ликовали при нем, и Король был убежден, что он божество для них, любимый правитель. Так было с самых молодых лет, и не могло измениться: появилось больше врагов и недоброжелателей, неизменных спутников власти и успеха.
Ар-Фаразон кивнул благосклонно на слова Маэдроса.
- Каждый молил о разном. Мне всегда полагалось, что его там нет и не было, хотя мне говорилось иное. Что ж. Я сумел в этом убедиться: Творца, как его рисовали людям, нет. Есть иной. Истинный - которого мы знаем и чтим. Пусть забыли когда-то.

- И потому ты полагаешь, что можешь говорить - я это видел, я так помню? С чего бы тебе говорить при этом правду? Если бы вы говорили правду, проблемы бы не было, - он поднял брови. - Или ты скажешь иное? Да, я ненавижу вас за ваше бессмертие, а валар - за то, что  мы лишены его; и всех вас за неприкрытое лицемерие.
Он помолчал.
- Хотя нет. Пожалуй, сейчас... я не ненавижу. Я говорю с тобой, прежде не стал бы: но ожидание и предвкушение размягчили меня, видимо, - он усмехнулся, и лицо разгладилось: на мгновение. - Наступает час истины, эльф, и я готов встретить его с холодной головой и спокойным сердцем. И что уж, скоротать часы за беседой.
Он удивился.
- Ваши фэар - ведь вы возрождаетесь, и Валар дарят вам новые тела, - он кивнул на правую кисть Маэдроса. Трудно было поверить, что прежде рука кончалась обрубком. - Нам никто не окажет такой милости: вот и сохраняем. Хотя... на самом деле, так вышло случайно: наши алхимики искали способ продлить жизни, но вместо этого научились сохранять тела. Это стало традицией, признаком заботы о предках. Кроме прочего, видеть такое не так противно, как скелет или хуже того, остатки плоти, - он встряхнул головой. - Раньше срока, потому что отказывались от жизни. Кончали самоубийством - как ты когда-то. Но менее болезненно. Нам - воистину дар! - дана возможность самим призывать смерть. Без ядов или огня.
Последние слова были полны сарказма. Что за жалкая издевка...
- То есть веря, что вернешь себе Химринг однажды, - он усмехнулся. - Кстати, он так и не затонул, если ты не был в курсе. Я как-то был на развалинах старой крепости.
Да, он не считал возможным сдаваться.

- Сведущ. Я многое видел, на самом деле, собственными глазами - я более могущественен, чем ты полагаешь,  - сообщил Ар-Фаразон. И рассмеялся, запрокинув голову. - Но вы _действительно_ сработали на руку своему Врагу! Это великолепно, мой друг.
Ар-Фаразон выпрямился на кресле: да, он жрец!  величайший среди людей. Но следующие слова вызвали холодную ярость:
- Это он мне слуга! Божество служит мне, и ты преклонишься передо мной.

- Откуда тебе знать, что есть человеческая природа и что предназначено для нас? Ты наблюдал, как творился мир? - уточнил Ар-Фаразон, поджимая губу. - Вам всем сказали так. Как и нам. Так с чего это должна быть правда? - он пожал плечами. - Да, я знаю, что у эльфов бессмертие не забрать. Не вы распоряжаетесь - вам это дар. Поэтому я здесь, очевидно, а не разоряю владения Гил-Галада - ты же знаешь его, кажется? - не упустил случая.
Ар-Фаразон изумленно поднял брови.
- Демонстрацией превосходства? В чем же? - намек он пропустил, - так ты уважаешь их за угодные дела и верную службу?
Эльф говорил об убийстве легко и привычно, и это даже не удивило Ар-Фаразона. Перед ним же сидел Маэдрос Феаноринг...  и все же он был доволен получить подтверждение своим измышлениям, распространив один простой ответ на всех эльдар сразу.
- Можешь не называть это "магией", я не из невежд, - усмехнулся.

Глаза короля вспыхнули.
- Я боюсь не подданных: а действую против врагов и шпионов, - отрезал король, - и нет ни одного, кто не получил бы сполна за измену - или вражеское намерение. Что же касается природы власти, я изучал теорию ее и философию - если вы, эльдар, развили науку мысли?

- Как мы рисовали себе - или как рисовали нам? думаю, мы всегда мечтали о любящем, о защитнике. О том, кому действительно можно верить, - он дернул плечом, - но рисовали нам этакого миленького всесильца, который безусловно любит нас - чтобы мы приняли смерть как должное. Но разве станет Отец и Творец давать жизнь, чтобы отнять ее?! Ты можешь считать меня жестоким - но даже я не верю в такое. Нас называли Детьми Эру. Но ребенок... - тот его глаза подернулись дымкой, - это то, что превозносишь, что любишь - и чему желаешь высшего блага. Не отец тот, кто станет смотреть на смерть своего создания!
Или не даст желаемого.
Ар-Фаразон откинулся на спинку, приняв самую расслабленную и сильную в то же время позу, заглянул в яркие глаза и спокойно, медленно произнес:
- Об Арун Мулькере. Властелине Тьмы Мелькоре.
Выражение лица эльфа стоило того, чтобы проглотить ком в горле.

- Вы притворяетесь друзьями: но цели у вас свои, и многое вы скрываете от нас. Были бы честны, не было бы претензий, - король слегка развел руками. - Час истины... я жду, я знаю: мир изменится. Он не станет прежним. У тебя нет этого чувства? - с неподдельным интересом спросил Ар-Фаразон, на этот раз, безо всяких игр и иных подтекстов, желая просто услышать ответ и разделить мысль.

Ар-Фаразон покачал головой и повторил свой вопрос.
- Ты сопровождал человека за гранью? Ты слышал, мы тоже слышали, но мы не знаем. Все, что мы видим, - это лишь гниющая плоть.

Да, абсурдно понято, впору посмеяться самому, но эльфийскому легкомыслию стоило завидовать. Смеяться  не получилось - уже, хотя он и выслушал с явным терпением.
- Не Мелькор. Зигур.. Майрон... - он сощурился, припоминая. - Гортхаур, так его вы звали. Что ж... он действительно жесток.
Тонкая самодовольная улыбка тронула губы короля.
- Никто не отказывает мне.